2 
— Вроде?! — Неуверенность урга не понравилась Согнару. Захотелось взять коротышку за шкирку и хорошенько встряхнуть. — Вроде?!
— Да. Мне далеко до хозяина, а ведь даже у него бывали ошибки, — пожал плечами Гхол.
Он успел скинуть одежду, оставшись в одной набедренной повязке. В руках гоблин держал небольшой барабанчик, а у ног лежало копьё. Расправив плечи, Гхол постоял пару мгновений и резко хлопнул по натянутой коже. Раздался глухой, тревожный гул. Ург зло оскалился и принялся выбивать ладонями быстрый ритм, притопывая при каждом ударе. Зрелище получилось необычное.
В этом смысле магия капитана выгодно отличалась от шаманаства Гхола. Как-то раньше Тёрну не приходилось видеть друга отплясывающим варварский танец перед очередным зубодробительным чародейством. Не видел — и спасибо за то Светлому Оррису. У К’ирсана хватало… нет, хватает своих причуд.
Скорость движений коротышки всё увеличивалась. Он приседал, прыгал, кружился на месте и вновь прыгал. Иногда что-то азартно выкрикивал. Маленький ург создавал столько шума, что у Тёрна разболелась голова.
Внезапно Гхол отбросил барабан, подцепил ногой копьё и подбросил в воздух. Через мгновение он крутился с ним вокруг костра, выписывая остриём какие-то фигуры. Тёрн с опаской отодвинулся. От вошедшего в раж урга можно было ожидать всего чего угодно.
Из котелка повалили клубы пара, неожиданно густого как дым. Но вместо того чтобы, как и положено, устремляться вверх, он стекал на землю. Вокруг костра быстро образовалось целое облако тумана, плотного и вязкого, словно кисель. Тёрн отступил ещё на пару шагов.
— Хаар-ра!!! — заорал гоблин, крутанул копьё над головой и воткнул его в землю, словно пригвоздив кого-то невидимого.
Пляска Гхолу далась непросто. Он тяжело дышал, по спине тёк пот, посерела кожа. Лишь глаза смотрели твёрдо и уверенно. Чем-то он напоминал капитана. С точно такой же безграничной уверенностью К’ирсан отдавал приказы солдатам, вёл их за собой в самое пекло или дрался с врагом. Личность хозяина наложила отпечаток и на раба.
Когда из котелка вырвался язык тумана, закрутился спиралью и змеёй атаковал шамана, Тёрн решил, что Гхолу пришёл конец. Даже он ощутил болезненный ужас, разрывающий на части душу. А ведь стоял в стороне, что уж тогда говорить про урга.
Но коротышка справился. Не изменившись в лице, он без особых затей встретил атаку древком копья. Раздался громкий треск и сразу же — могильный вой. Не давая гостю из Запределья опомниться, Гхол погрузил левую руку в туман и выкрикнул длинную гортанную фразу. В ней несколько раз повторялось какое-то заковыристое слово. Наверняка имя то ли демона, то ли духа. Затем ещё одно короткое движение копьём — и ручеёк тумана устремился к телу эльфа. Так и не пришедший в сознание Длинноухий захрипел.
Вслед за первым духом Гхол вызвал ещё шестерых. И каждый раз повторялась одна и та же сцена: бестелесная сущность нападала на шамана, а тот её усмирял. Под конец гоблин едва стоял на ногах. Его трясло и шатало, но он упрямо продолжал обряд. Наконец ург вздохнул, расправил плечи и побрёл к Перворождённому, используя копьё как посох. У Тёрна шевельнулась мысль подойти помочь, но он не рискнул. Мало ли: вдруг ритуал не предусматривает появления новых участников…
У тела раненого Гхол воткнул пальму в землю и, крепко обхватив древко руками, начал пятиться в сторону бездыханного К’ирсана. Командир лежал шагах в десяти от костра, около зарослей дикого друла. Тёрн с досадой подумал, что надо было перенести друга поближе. Ну, да теперь поздно сожалеть.
Листовидный наконечник резал землю с громким хрустом. Казалось, гоблин шагает не по траве, а по битому стеклу. Словно холм в какой-то миг исчез для остального Торна, начав жить по каким-то иным законам…
Наконец была пройдена последняя сажень. Гхол пятой копья коснулся груди хозяина, произнёс несколько негромких слов, и тела эльфа и К’ирсана соединила дуга из тумана. А по ней, как по мосту, устремился поток света.
Радуга, увитая языками серой мглы… Наверное, это выглядело красиво, если бы не было так страшно. Один умирал, чтобы другой начал жить. Сейчас Тёрн почти сочувствовал Длинноухому. Впрочем, дай ему возможность отыграть всё назад, он вновь голосовал бы за смерть Перворождённого. Если на чашах весов жизни врага и друга, то на самом деле выбора просто нет.
— Котелок… Сбрось котелок, — вдруг донёсся до Тёрна едва слышный стон Гхола. — Не могу остановить…
2 
