14 
Не успели нырнуть в тоннель перед Симбаси, как позвонили из офиса и направили нас к перекрестку перед станцией Касумигасэки. Маршрут изменился. Самое широкое место — угол министерств иностранных дел, финансов, внешней торговли и сельского хозяйства. Мы и подъехать не успели, видим: лежат на газоне четверо или пятеро служащих метро в зеленой форме. Двое-трое точно лежали, еще двое-трое сидели на корточках. Молодой служащий громко кричал: скорее вызовите неотложку.
Мы оказались первой машиной СМИ, прибывшей на место происшествия. Там уже стояла одна машина «скорой помощи», в которую переносили нескольких пострадавших. Стоявший рядом полицейский орал в рацию, требуя поскорее направить сюда еще машины «скорой помощи», но в то время на Цукидзи и в других местах уже царила паника, и неотложки все никак не приезжали. Для транспортировки пострадавших использовали даже полицейские машины. Люди ревут, и все это снимает Икэда. Тут кто-то из пострадавших нам говорит: если у вас есть время на съемки, отвезли бы на своей машине хоть кого-нибудь. «Скорые» не едут, вот они к нам и обратились. Мол, раз есть машина — везите.
Но машина полна всякой аппаратуры. Без нее — как без рук. Мы посовещались с Икэдой и видеоинженером. Что будем делать? Не везти нельзя. В конечном итоге я сказал, что поеду. И спросил кричавшего работника станции, куда ехать? Тот назвал больницу «Эйч» на Хибия. Я-то считал, что больница в районе Тораномон ближе. Думаю, странно. Но потом все выяснилось: оказывается, из метро положено везти в эту больницу.
Я сказал, что все понял, и поехал в больницу «Эйч».
Но как ехать быстро, если у нас нет красной мигалки? Тут молодой работник высунул из окна руку с красным платком и махал им, пока мы не доехали до больницы.
Ему этот платок дала молодая женщина, по виду — медсестра. Она же сказала, чтобы им размахивали, чтоб было видно — машина оказывает помощь. Мы разместили в машине ныне покойного Такахаси и еще одного человека, имени которого я не знаю. Он тоже станционный работник. На вид лет тридцати. Его состояние было получше, чем у Такахаси, и он мог передвигаться без посторонней помощи. Вот их двоих поместили назад. Перед этим разложили сиденье.
Молодой человек постоянно обращался к пожилому: господин Такахаси, с вами все в порядке? Так я понял, что его зовут Такахаси. Он был почти без сознания. На вопрос: «с вами все в порядке», лишь урчал что-то нечленораздельное. Говорить был не в состоянии. Я сгрузил всю аппаратуру — кто его знает, что может понадобиться.
Больница «Эйч» располагается рядом с гостиницей «Дайити» недалеко от станции Симбаси. Большое такое здание. Сколько мы ехали? Пожалуй, минуты три. Быстро. Все это время молодой работник размахивал платком. Как бы говоря: пропустите, мы торопимся. Ехали, не обращая внимания на красные сигналы светофоров. Пробирались по односторонним улицам против движения. Видя это, полицейские лишь говорили: можете ехать, езжайте поскорее. Я понимал, что тут вопрос жизни и смерти, и гнал, как мог.
Но в больнице нас приняли не сразу. Вышла медсестра, сказала, что, похоже, на станции Касумигасэки прошла газовая атака, но врачей сейчас нет и… принять нас она не может. Какое-то время пострадавшие оставались брошенными на тротуаре. Может, не совсем прилично говорить так о больнице, но они оказались брошенными. Как так можно — не знаю.
Молодой служащий умолял в регистратуре: они при смерти, сделайте что-нибудь. Я тоже пошел вместе с ним. В то время Такахаси еще был жив. Моргал. Он лежал на тротуаре после того, как его сняли с машины. Еще один сидел на корточках у обочины. Мы разозлились, кровь в голову ударила. Сколько прошло времени, точно не знаю. Кажется, достаточно долго… он был брошен на произвол судьбы.
Потом уже вышел врач, их двоих занесли в больницу на носилках.
Что же все-таки произошло, понять не могли: никакой информации о жертвах в больницу не поступало. И они ничего не знали. Вот и уклонялись. А времени уже половина десятого — то есть прошло больше часа после происшествия. Но в больнице так и не знали, что же произошло. Мы были первыми пострадавшими, кто обратился в эту больницу. Вот они ничего и не знали.
В конце концов, поехали бы в больницу Тораномон, глядишь, удалось бы спасти. Как вспомню, кошки на душе скребут. Больница Тораномон была совсем рядом, прямо-таки виднелась поблизости. Персонал больницы «Эйч» весь такой расслабленный. В том духе, мол, ну ладно, посмотрим, что там у вас. Мы изо всех сил, а они… Минут на тридцать раньше — глядишь, удалось бы спасти. Такая жалость.
14 
