111 
— Странно, — сказал он. — Я видел свою тещу только один раз, во время моей помолвки с Велвет. Я запомнил ее как красивую женщину и прекрасную хозяйку. И однако, я слышал не раз, что она неустрашимый воин со свирепым нравом. Но вот вам мое слово, мадам. Ни я, ни Велвет не покинем Англию, пока весной должным образом не воссоединимся с ее родителями.
На следующий день, восемнадцатого ноября 1588 года, Велвет и Алекс были обвенчаны еще один, последний, раз в той же часовне в Гринвиче, где Скай венчалась с Джеффри Саутвудом. Когда во время турнира в Уайтхолле королева случайно узнала, что на невесте будет то же платье, которое было на Скай, когда она выходила замуж за «ангельского графа» Саутвуда, ничто не могло заставить ее провести брачную церемонию в каком-то другом месте. Это потребовало быстрого переезда всего двора вниз по реке, в Гринвич, самую любимую из всех королевских резиденций. Здесь-то в половине пятого пополудни Велвет и Алекс предстали перед Джоном Уайтклифом, архиепископом Кентерберийским, и были обвенчаны по закону и совести в четвертый и последний раз.
После этого состоялось очередное свадебное пиршество, на этот раз с чудесным свадебным пирогом с сахарными фигурками жениха и невесты в центре. А поздним вечером начался карнавал, в котором принял участие весь двор, а также Кристофер Марло со своей актерской труппой.
Во время карнавала Марло улучил минутку и поговорил наедине с Велвет. Та враждебно смотрела на него, а Кристофер вдруг зло рассмеялся:
— Скажите мне, моя прелесть, сохранили ли вы свои идеалы любви или же пошли за него замуж по принуждению? Могу предложить вам чуточку удовольствия прямо сейчас! — Он ухмыльнулся.
— Я люблю своего мужа, вы, самонадеянный фигляр! — одернула она его. — А теперь дайте мне пройти, или, клянусь, я спущу на вас собак!
Марло буйно расхохотался:
— А вы горячая штучка! Мне жаль, что вы отвергаете мое предложение, дорогуша. Уверен, что оба из нас только выиграли бы от этого маленького приключения, — но тем не менее отступил в сторону, пропуская ее.
Велвет и Алекс теперь вынуждены были состоять при дворе, который зимой, к счастью, не выезжал дальше Гринвича и окрестностей Лондона. Робин отдал своей сестре и ее мужу дом их матери на Стрэнде. Он знал, что Гринвуд должен был стать частью приданого Велвет. Он был бы счастлив, если бы новобрачные жили в Линмут-Хаусе с ним и Эйнджел, но понимал, что им тоже требуется уединение. Кроме того, он и его жена, как ему казалось, гораздо лучше уживались друг с другом. Малейшего пустяка было достаточно, чтобы между Велвет и ее мужем вспыхивала ссора. Робин же, подобно своему дяде, лорду Блиссу, больше всего любил собственное спокойствие.
Пятого декабря Велвет и Алекс устроили первый маленький прием по случаю семейного праздника — дня рождения Эйнджел. Молодая графиня Линмутская теперь уже не сомневалась, что весной у нее будет ребенок. Робин обращался с ней так, как будто она была сделана из тончайшего хрусталя, а не из плоти и крови.
Эйнджел еще больше расцвела и даже счастливо призналась Велвет:
— Робин прав! Я научилась любить его! Я его так люблю, что не могу себе представить жизни без него!
На сердце у Велвет потеплело от слов Эйнджел. Она от всей души любила брата и была рада его счастью.
— Когда, ты думаешь, родится маленький? — спросила она. — Где-то на девятый месяц после нашей свадьбы, — ответила Эйнджел, очаровательно покраснев. Потом понизила голос:
— Это, должно быть, случилось в нашу первую брачную ночь. Дорогая Велвет, могу тебе только пожелать такого счастья. Ты станешь крестной матерью нашего сына, не правда ли?
— Ты уверена, что это будет мальчик? — поддразнила ее Велвет.
— О да! — с полной убежденностью ответила Эйнджел. — Я абсолютно уверена!
Велвет весело рассмеялась, и Алекс спросил:
— Что там у вас, моя дорогая?
— Я не могу отделаться от мысли, какие сюрпризы ждут маму по ее возвращении. Наша свадьба и новый внук от невестки, о существовании которой она даже не подозревает. Теперь она не скоро решится снова уехать от нас!
Начиная с кануна Дня Всех Святых, в последний день октября, Лондон отмечал зимние праздники. Сначала День святой Екатерины, день окончания сезона сбора яблок, затем королевский благодарственный молебен в честь победы над Армадой, День святого Клемента, а впереди еще был декабрь. Распорядитель рождественских увеселений был назначен в каждую лондонскую таверну, гостиницу, в дома богатых горожан и знатных людей. Прошел день рождения Эйнджел, и дальше все покатилось колесом: каждый день какие-то праздники или обеды с обильной едой, возлияниями и развлечениями разного рода.
111 
