118 
Велвет триумфально улыбнулась.
— Это все маэстро Хиллард, — гордо сказала она. — Когда я впервые попала ко двору, он написал с меня миниатюру, предназначенную в подарок моим родителям на Рождество. Когда мы вернулись из Шотландии, я пошла к нему и упросила его написать с миниатюры большой портрет, чтобы я могла подарить его тебе на Рождество. Он редко пишет портреты в полный рост, так что это особая честь, Алекс. Он перерисовал голову с миниатюры, а потом я дважды позировала ему в платье, чтобы он мог, как он сказал, набросать его в общих чертах. Потом я просто оставила ему платье, и он срисовал с него все детали. Ты и не подозревал, да? — радостно закончила она.
Он на секунду оторвался от портрета, чтобы взглянуть на нее.
— Нет, дорогая, не подозревал.
Чудесная картина, думал он, глядя на портрет жены. Она стояла выпрямившись, с двумя сеттерами по бокам, одного из которых она гладила по голове. Другая рука была опущена на уровень талии, и в ней она держала маленькую, покрытую искусным орнаментом бонбоньерку для ароматических шариков. Велвет глядела с портрета прямо перед собой, ее изумрудные глаз, а сияли невинностью молодости и пытливостью. Она была такой, какой он увидел ее впервые много лет назад. Казалось, она несла в себе некую тайну, которой не собиралась ни с кем делиться, и выражение ее лица, ясно говорило зрителю: я горда, я знаю нечто такое, что вам неведомо. Фоном портрету служило чистое голубое небо, но, когда Алекс пригляделся к картине повнимательнее, он заметил в левом нижнем углу, на турецком ковре, на котором она стояла, барсука в украшенном драгоценными камнями ошейнике.
Она увидела, как у него от удивления широко раскрылись глаза, и довольно рассмеялась.
— Ну, разве я не жена барсука, Алекс? — поддразнила она его.
— У барсуков не бывает жен, у них самки. Ты же жена, но моя, — ответил он.
— Да, — медленно сказала она, — я ваша жена. Но и вы мой муж, милорд. Четырежды я клялась вам в верности, но так же, как я клялась в моей верности и преданности вам, так же и вы клялись мне. Помните об этом, когда вас постараются затащить в чужую постель, милорд. Я не потерплю ни малейшей тени на моей чести.
Он в удивлении уставился на нее. — Кой черт заставляет тебя говорить подобные вещи? — спросил он, разгневанный не только ее словами, но и тем угрожающим тоном, каким они были произнесены.
— Эйнджел сказала мне, что Робин был вынужден пригласить на свой бал-маскарад по случаю Крещения лорда и леди де Боулт. Лорд де Боулт недавно оказал королеве какую-то маленькую, но важную услугу и сейчас у нее в фаворе. Не пригласить его было бы оскорблением.
— Ты думаешь, я буду приставать к даме на людях? — Его голос был опасно спокойным.
— Когда-то она уже была вашей любовницей! — резко ответила Велвет.
— Никогда! — столь же яростно воскликнул Алекс с потемневшими от гнева глазами.
— Никогда? — Она явно сомневалась.
— Никогда, мадам! Все это делалось для того, чтобы заставить вас ревновать, но никогда я не спал с этой змеей! Как ты могла такое подумать и как ты вообще могла предположить, что теперь, когда мы с тобой поженились, я возобновлю эту связь, даже если бы таковая и была!
— Верю вам на слово, Алекс, что между вами и леди де Боулт ничего не было, но вы должны признать, что очень хорошо разыгрывали передо мной роль ее любовника и, насколько я помню, наша первая свадьба и стала результатом того, что я нашла вас в королевском саду, обнимающим эту стерву! Что я, по-вашему, должна была делать, молиться, милорд? Если я оскорбила вас, приношу свои извинения, но я не могла быть полностью уверенной, что у вас не было связи с этой тварью!
— Было или не было, но осмеливаться учить меня, как мне следует себя вести, — это невиданно!
— Да неужели, милорд? Разве вы не пытались учить меня, как себя вести?
— Вы моя жена!
— А вы мой муж!
Внезапно до него дошла вся нелепость положения, и он фыркнул.
— Кажется, мы опять добрались до лошадей и собак, — сдавленно рассмеялся он.
— Негодяй! — улыбнулась она в ответ. — Господи, Алекс, мы с тобой — как два самодовольных павлина! Между нами когда-нибудь будет мир и покой?
— Ничего не имею против маленьких сражений, — мягко проговорил он, привлекая ее к себе. Зарывшись лицом в ее душистые волосы, он поцеловал ее в макушку и повторил:
— Ничего не имею против сражений, ибо так люблю процесс примирения.
Велвет почувствовала, как вся оттаяла от этих слов. В его руках она всегда чувствовала себя так тепло и спокойно. Может быть, из этого замужества еще что-нибудь и получится. Они любят друг друга, и она достаточно умна и понимает, что он вообще-то хороший человек, несмотря на все творимые им глупости. Она улыбнулась про себя. И творимые ею глупости тоже, ибо истинная правда заключалась в том, что она ничем не лучше его. Закинув руки ему на шею, она прошептала:
118 
