Особенно,... 
64 
От его последних слов по спине Адель пробежал холодок тревоги.
– Послушай, Рейф, нельзя ли сделать так, чтобы мы с тобой жили в мире, где правит любовь, а не война?
Де Монфор приподнял рукой ее подбородок.
– Мы обязательно к этому придем, если на то будет воля Божия, – ответил он и привлек ее к себе. – В конце концов, город, в котором мы находимся, – самое подходящее место для чудес.
– Тогда я буду молить святого Эдмунда о том, чтобы мы всегда были вместе. А вот о чем ты собираешься просить его в своих молитвах?
Вопрос Адель застал Рейфа врасплох. У него не было никаких готовых просьб к святому, поскольку в последнее время он почти ни о чем не думал, кроме завершения своей миссии.
– Пока не знаю, – признался он, выпуская ее из объятий. – Пойдем, дорогая. Нам обоим нужно еще успеть принять ванну, пока вода не остыла. Ты будешь первой, моя принцесса с огненными волосами.
С этими словами Рейф вынул шпильку, поддерживавшую ее косы, и стал аккуратно отделять одну прядь от другой, пока наконец ее великолепные темно-рыжие волосы не легли сияющим облаком ей на плечи.
– У нас нет мыла, – заметила Адель с явным огорчением, не найдя рядом с бадьей ничего, кроме сложенных в стопку полотенец.
– Есть – в моей сумке, – ответил он, наклонившись, чтобы подбросить дров в камин.
Адель отстегнула ремешок на седельной сумке Рейфа и заглянула внутрь, но тут же отпрянула, нащупав на дне три или четыре кинжала, связанных вместе полоской кожи. Зачем Рейфу понадобилось брать с собой оружие, спрашивала она себя. Странное поведение их спутников указывало на то, что здесь кроется нечто куда более зловещее, чем обычное паломничество к святым мощам.
С чувством смутной тревоги Адель отыскала рядом с кинжалами мешочек из промасленной материи, в котором лежали бритва Рейфа, мыло и кусок фланели.
Рейф, не сводивший с нее глаз, по ее жестам сразу догадался, что она нашла кинжалы. Однако Адель не стала ни о чем его расспрашивать. Завтра, как только встреча, которая должна была решить судьбу Англии, состоится, он сам все ей объяснит; а до тех пор пусть лучше она думает, что это оружие он привез сюда для предстоящего турнира – хотя, по правде говоря, ему стало известно о нем только тогда, когда он прочел объявление во дворе трактира. Однако Адель вовсе не обязательно об этом знать. В качестве устроителя турнира выступал Фулк Фицалан, зять Монсореля, и у Рейфа не было никакой возможности отговориться от участия в состязании, тем более что он славился своими рыцарскими доблестями.
Без дальнейших замечаний Рейф взял мешочек из рук Адель и выложил его содержимое на деревянный сундук рядом со свечами.
– Позволь мне, – предложил он, увидев, что Адель пытается освободиться от слишком тесного для нее ботинка.
Опустившись перед ней на колени, Рейф осторожно снял с ее ног обувь, после чего принялся массировать и поглаживать изящные ножки, пока Адель не затрепетала от восторга. Ее нетерпение только усилилось, когда его теплые ладони поднялись еще выше, чтобы стянуть с нее шелковые чулки. Впрочем, в его действиях было слишком много ласки, слишком много намеренной чувственности для такой простой задачи. Вся дрожа от страсти, Адель обхватила руками шею Рейфа и положила голову ему на плечо, между тем как его пальцы словно невзначай коснулись пульсирующей жилки в ее промежности. Она желала большего. Но он спокойно снял с нее чулки, делая вид, будто полностью поглощен своим занятием.
По знаку Рейфа Адель послушно поднялась, повернувшись к нему спиной, чтобы он мог распустить шнуровку на ее платье. Неожиданное прикосновение его жарких губ к ее затылку вызвало в ней сильнейшее волнение, и она в сладкой истоме откинулась на его грудь. Рейф не спеша стянул с ее плеч платье, открывая взору тонкую сорочку, и темно-зеленая шерсть сползла вниз, задержавшись на изгибах ее бедер.
Не в силах больше вынести столь откровенного поддразнивания, Адель резко развернулась в его объятиях, и ее жаждущие утех груди прижались к его торсу, возбуждая его и заставляя ласкать ее снова и снова, доводя до безумия.
Рейф обхватил ладонями упругие груди, и Адель вся напряглась. Когда его губы сомкнулись вокруг ставшего твердым соска, осторожно потягивая за розовую плоть, она затрепетала от восторга. Сначала он нежно поглаживал ее кожу, но затем усилил давление, и она невольно подалась вперед, сама не заметив, как оказалась на мягких пуховых перинах. Охватившее ее желание отражалось в глазах Рейфа. Горя нетерпением, она потянула за край его туники, поднимая ее над талией. Он приник к ней, и его близость еще больше разожгла в ней страсть. С видом облегчения Рейф высвободил из-под облегающей одежды раздавшийся знак своего мужского достоинства и задрал повыше мешавшие ему юбки Адель. Издав возглас радости, она приподнялась, помогая ему проникнуть в то потаенное место, которое изнывало от тоски по нему. Ей так долго приходилось обуздывать себя, что теперь, едва она впустила его в свое тело, с губ ее сорвался сдавленный крик. Все ее существо охватил огонь; она ухватилась пальцами за его помятую тунику, застонав от удовольствия и полностью отдаваясь всепоглощающему пламени желания.
64 
