51 
– Я стою за твоей спиной, а эти огни – только для того, чтобы ты не мог уйти в фугу прежде, чем мы тебе позволим.
– Не понимаю.
– Внизу сейчас битва. Я наблюдаю за ней через иллюминатор. Кажется, ты берешь верх. Вот-вот опять ударит Молот-что-разбивает-солнца, и ты, конечно, уйдешь от него, как и в прошлый раз, – ты же мастер фуги. Вот почему мы смогли подобрать тебя несколько минут назад – именно так и поступил Анубис в давно минувшие дни. И сейчас все повторится так же, как было тогда. Смотри! Осирис бьет, и молот начинает падение… Анубис! Там что-то не так! Что-то меняется!!! Молот… он исчез…
– Я вижу, – отвечает знакомый лай. – И Осирис тоже исчез. Стальной Генерал постарался на славу.
– И что теперь будем делать?
– Ничего. Вообще ничего. Дело оборачивается даже лучше, чем мы надеялись. Появление Сета посредством фуга свидетельствует, что вскоре произойдет какой-то катаклизм. Не так ли, Сет?
– Так.
– Твой последний удар, несомненно, уничтожит этот мир?
– Вероятно. Я не остался досматривать.
– Да, да, мир гибнет, – подтверждает Мадрак.
– Прекрасно! Сет у нас, Осириса больше нет, а Стальной Генерал не сможет нас преследовать. И положение Тота изменилось в нашу пользу. Аве, Мадрак, новый Повелитель Дома Жизни!
– Спасибо, Анубис. Не думал я, что все окажется так просто, но что с Безымянным?
– В этот раз оно наверняка погибло. Кстати, что с ним, Сет?
– Не знаю. Я ударил его в полную силу жезла.
– И этим окончательно развязал нам руки. Послушай, Сет, мы не желаем зла ни тебе, ни твоему сыну Тоту. Мы даже освободим тебя, хотя могли бы оставить умирать…
– Тогда к чему эти оковы?
– Потому что я знаю твой нрав и твою силу и хотел бы договориться с тобой, прежде чем дать свободу. А ты мог и не пожелать этого, вот нам и пришлось кое-что придумать. Я хочу разговаривать с Тотом через тебя…
– Анубис! – кричит Мадрак. – Посмотри на разрушенный мир! Над ним тень!
– Это Тифон!
– Да. Но что он делает?
– Сет, ты не знаешь?
– Это означает, что я не смог убить Безымянное и где-то посреди руин оно все еще кричит в ночи. Тифон завершает мою работу.
– Там огонь, Анубис, и – пустота! Я не могу на это смотреть…
– Скагганакская Пропасть!
– Да, – усмехается Сет. – Тифон и есть Скагганакская Пропасть. Он изгоняет Безымянное из Вселенной.
– Что такое Безымянное?
– Бог, – отвечает Сет, – древний бог, который не допустил бы рядом с собой ничего божественного.
– Я не понимаю… – говорит Мадрак.
– Он шутит. Но что с Тифоном? Как договориться с ним?
– Этого не понадобится, – говорит Сет. – То, что он сделал, вероятно, изгнало за пределы Вселенной и его самого.
– Тогда мы победили, Анубис! Мы победили! Тифон был твоим единственным страхом, не так ли?
– Да. Теперь Средние Миры – мои, навечно!
– И мои, не забывай!
– Я и не забываю. Итак, Сет, – видишь, как сошлись звезды, – присоединишься ли ты к нам? Ты будешь правой рукой Анубиса, а твой сын может стать Регентом. Он сам выберет себе дело, ибо я ценю его мудрость. Что скажешь?
– Я должен подумать, Анубис.
– Думай, я не тороплю. Но пойми, что теперь я непобедим.
– А ты пойми, что в битве я победил Бога.
– Это не мог быть Бог, – кричит Мадрак, – или Он не был побежден!
– Нет, – говорит Сет. – Ты видел Его. Ты видел Его силу. И даже теперь Он не умер. Он только в изгнании.
Мадрак опускает голову и закрывает лицо руками:
– Я не верю тебе! Я не могу…
– Но это правда, и ты сделал это вместе со мной, трусливый святоша, нечестивый отступник!
– Замолчи, Сет! – лает Анубис. – Мадрак, не слушай его! Он видит, что ты слаб, он видит слабости всех, с кем сталкивается. Он старается вовлечь тебя в такое сражение, где ты будешь бороться с самим собой и погибнешь, раздавленный виной, которую он тебе придумает. Не слушай его!
– Но что если он говорит правду? Я был рядом, но бездействовал, я даже получил выгоду…
– Вот именно, – говорит Сет. – Свою вину я несу с гордостью. А ты был рядом и наблюдал, и подсчитывал, когда тот, кому ты служишь, был поставлен на колени…
Страшный удар Анубиса оставляет кровавый след на его щеке.
– Я понимаю так, что ты ответил на мой вопрос. Ты подумал и пытаешься натравить на меня Мадрака. Не выйдет. Он не столь легковерен – не правда ли, отец?
51 
