85 
– Но ты решила остаться там. Ты уверена?
– Не думаю, что у меня есть выбор.
– Возможно, и нет. А как же вилла?
– Я закрою ее и сохраню. Она принадлежит Алессандро. Когда-нибудь он сможет вернуться и жить здесь. Настало время обзавестись домом для него там. И мне пора перестать скрываться. Прошло девять месяцев после смерти Амадео. Достаточно.
Он задумчиво кивнул, пытаясь осознать это. Девять месяцев. И как много уже изменилось.
– А как Наташа? Насколько я понимаю, вы поссорились?
– Ты правильно понял. – Она не желала продолжать разговор на эту тему.
– Ты действительно думаешь, что Эвинг пытался давить на тебя?
– Совершенно уверена. Возможно, тебе известно больше, чем мне. Хотя я этого уже никогда не узнаю.
Это было поразительно. Теперь она не верила никому. Она вдруг стала холодной и преисполненной горечи. Ему стало неуютно, и это пугало его.
Последующие три недели не изменили его мнения.
Изабелла объявила о своем решении директорам и проверила каждый дюйм дома мод «Сан-Грегорио», проходя из комнаты в комнату, в кабинеты, на склад, от стола к картотеке на каждом этаже. За три недели она досконально узнала, как обстоят дела. Два исполнительных директора, которых она пригласила с собой в Нью-Йорк, дали согласие, и она решила нанять двух американских исполнительных директоров, которые будут работать с ними там. Остальной штат перемещался и разделялся. Габриэла осталась очень довольна. Теперь она будет заниматься исключительно высокой модой, отчитываясь только перед Изабеллой, которая ей полностью доверяла. Но на этом доверие Изабеллы заканчивалось. Она стала подозрительной, недоверчивой, а самая большая перемена заключалась в том, что она больше не сражалась с Бернардо. Она перестала быть женщиной, на которую было легко работать, а неожиданно превратилась в женщину, которую все боялись. Ее гнев мог обрушиться на любого. Ее черные глаза все видели, а уши все слышали. Казалось, Изабелла преодолела свои подозрения по его поводу, но больше она никому не доверяла.
– Ну, Бернардо, так на чем мы остановились?
Она наблюдала за ним во время ленча в ее кабинете. На какое-то мгновение он почувствовал непреодолимое желание прикоснуться к ее руке. Ему хотелось освободить ее от этих ужасных чар, убедиться, что она еще живая, протянуть ей руку. Но он не был уверен, что кто-нибудь когда-нибудь еще сможет это сделать, даже он. Ее голос становился теплее только в те моменты, когда она разговаривала по телефону с Алессандро. В то утро она пообещала ему, что скоро вернется.
– У нас все просто замечательно, Изабелла. – Бернардо упустил момент и слегка вздохнул. – Учитывая предпринимаемые изменения, я бы сказал, что ты все проделала великолепно. Скорее всего мы сможем устроить наш офис в Нью-Йорке в следующем месяце.
– Значит, в конце июля или в начале августа. Годится. – А затем прозвучал последний вопрос. Тот, которого он опасался все эти недели: – А ты?
Он долго колебался и наконец отрицательно покачал головой:
– Я не могу.
Она перестала есть, положила вилку и уставилась на него. На какой-то миг она стала похожей на прежнюю Изабеллу.
– Почему?
– Я много думал. Это не сработает. Она молча ждала, когда он продолжит.
– Ты готова руководить всем сама. Ты разбираешься в нашем деле так же хорошо, как и я, по правде говоря, даже лучше, чем Амадео. Не знаю, осознаешь ли ты это.
– Это не так.
– Нет, это правда. – Он улыбнулся ей, и она была тронута. – Я не был бы счастлив в Нью-Йорке. Я хочу жить в Риме, Изабелла.
– И что ты будешь делать?
– Что-нибудь подвернется. Стоящее. В свое время. Возможно, я устрою себе длительный отпуск, поеду куда-нибудь, проведу годик в Греции.
– Ты сошел с ума. Ты не можешь жить без работы. Все отпуска когда-то кончаются. – Она задумчиво посмотрела на него. – Ничто не вечно.
– Вот именно.
– Может, ты подумаешь еще?
Он чуть было не согласился, но потом вновь покачал головой. Это было бессмысленно. Все кончено.
– Нет, дорогая, не стоит. Я не хочу жить в Нью-Иорке. Как ты сказала, вернувшись сюда, с меня хватит.
– Я не имела в виду тебя.
– Знаю. Но теперь мне пора. – Он посмотрел на нее и вдруг увидел слезы у нее на глазах. Грустное, усталое лицо с большими черными глазами исказилось. Он сел с ней рядом на кожаный диван и обнял ее. – Не плачь, Беллецца, Изабеллецца... Не плачь.
Изабеллецца... При звуке этого слова она отвернулась и зарыдала.
85 
