32 
Ли Пяо вопросительно взглянул на меня. Я пожал плечами.
– Может, это и правда. Я никогда не утверждал, что являюсь историком. Я всего лишь гончар и стеклодув.
Висс улыбнулась.
– А кроме того – хороший фехтовальщик и боец.
– При необходимости, – согласился я. Ли Пяо издал негромкий звук, который можно было принять за смешок, но, когда я оглянулся, старик смотрел в свою чашку.
– Мы также узнали, – продолжила Висс, – что собаки фу, жившие у тебя в доме со времен Демоновой войны, представляют для кого-то значительную ценность.
Я пнул Девора в бок. Он был настолько невменяем, что даже не попытался уклониться. Висс, должно быть, заметила тень отвращения, скользнувшую по моему лицу.
– Видел бы ты, какой он был, пока я его не протрезвила! У тебя случайно нет какой-нибудь магической вазочки или бутылки с противоядием от имбуэ?
– Специально от имбуэ – нет, – ответил я, подумав, – но я могу поискать что-нибудь подходящее. Подожди минутку, я взгляну, что у меня есть.
Я вернулся, принеся с собой чашу размером с мой кулак. Казалось, она выточена из цельной жемчужины. У Висс вырвался возглас восхищения. Ли Пяо улыбнулся. Должен признать, я был слегка польщен.
– Я никогда особо не интересовался пагубными привычками, – сказал я, – но эта чаша очищает все, что в нее помещают.
Встав над скорчившимся Девором, я произнес несколько слов. Его собственная магия на какой-то миг попыталась воспротивиться мне, но я был сильнее. Девора окутало серебристое сияние, а потом он начал уменьшаться, и уменьшался до тех пор, пока не превратился в крохотную куколку, которая вполне могла поместиться в жемчужной чаше.
Это я и сделал, только сперва нетерпеливым жестом удалил одежду Девора. Потом я до половины наполнил чашу теплой водой, тщательно следя, чтобы голова Девора оставалась на поверхности. Затем поставил чашу на полку и приказал служителю следить, чтобы Девор не утонул.
– Вот так, – сказал я. – Давайте посмотрим, что из этого выйдет. А пока что мы можем продолжить нашу беседу. Позвольте, я определю свои цели. Во-первых, я желаю получить обратно моих собак. Во-вторых, я хочу наказать тех, кто осмелился выступить против меня как в этом деле, так и в случае со смертью Оливера О'Кифа. И, наконец, я желаю знать, не связаны ли похищение собак и убийство Олли и не являются ли они частью какого-то более масштабного заговора.
Висс кивнула.
– Коротко и ясно. Мои цели носят менее личный характер. Излишне говорить, что меня интересует, кто попытался подставить Тувуна и свалить на него смерть твоего слуги. Что же касается всего остального, меня беспокоит чрезмерный интерес богов к нашим делам. Если после тысячи лет мира они решили выступить в роли агрессоров, нам следует об этом знать. В противном случае может оказаться, что демоны будут захвачены врасплох. Мы разленились за время мира.
– Но не стали слабаками, – напомнил я ей.
– Нет, – согласилась Висс, – не стали.
– Лорд Кай, – вмешался Ли Пяо, – вы рассказывали, что существует некий совет богов, с которым демоны вступают в контакт по поводу договоров и всего такого. Вы собирались обратиться к ним после того нападения Рабла-йу. А какой ответ вы получили?
– Неудовлетворительный, – признал я.
– И неудивительно! – быстро произнесла Висс. – Признать, что им было об этом известно, – это значит признать, что они заранее знали о намерении нарушить договор.
– Да, правда, – согласился Ли Пяо. – Но, возможно, стоит провести дальнейшее расследование в этом направлении.
Я согласился. И мы продолжали беседовать до самого часа Лошади, когда небо над моими горами сделалось темным, как полированный агат.
Девор не то заснул, не то впал в ступор, но я решил пока что оставить его принимать целебную ванну. Через некоторое время я предложил Висс покои для отдыха, но она отказалась, заявив, что хочет посмотреть, что там поделывает Тувун и его пленники. Ли Пяо согласился остаться. Он решил, что в час Зайца позвонит родственникам и скажет, что на несколько дней отправился в гости к друзьям.
Вспомнив, что границы бутылки сейчас охраняются великанами, я лично проводил Висс к выходу. Висс была сама деловитость и эффективность, и я подумал: какая это все-таки выдающаяся личность!
Потом я вернулся к себе – спать. В самом конце часа Обезьяны, когда небо уже начало светлеть, я очнулся ото сна, в котором разговаривал с Ба Ва. Я как раз спросил у него, не знает ли он, зачем Тувуну понадобилось подстраивать убийство Олли. Голос недодемона был тих, но я отчетливо слышал каждое слово:
32 
