Особенно,... 
83 
Родственники и друзья погибшего категорически отрицают какую-либо связь между религиозными убеждениями Соломатина и его убийством. Следует отметить, что похороны погибшего состоятся согласно православному обряду…"
Дальше шли предложения услуг Клуба Содействия Бессмертию, статья о московской шаманке Ирине Нергу, заявление Марии Дюваль, «самой великой ясновидящей мира», о ее желании снабдить всех несчастных чудодейственными талисманами (начиналось оно сакраментальными словами: «Бесплатное предложение, невероятное, но настоящее», — что сразу напомнило мне Карлсоново «привидение из Стокгольма, жуткое, но симпатичное»), и, наконец, самая последняя заметка касалась почему-то боулинга.
Я пригляделся внимательнее.
"БОУЛИНГ — НЕ ЗНАЧИТ ШАРОВОЙ
…Популярность боулинга настолько велика, что он будет официально представлен на ближайших Олимпийских играх. Наш город стал пока единственным в стране, где начал действовать боулинг-центр. Его открытие почтили своим присутствием губернатор области, мэр города, вновь назначенный замминистра охраны здоровья. А освятил это богоугодное заведение митрополит Харьковский и Богодуховский Никодим. Если бы вы видели, с каким божественным упоением бросал он потом шары!
«Здорово!» — сказал, поиграв, губернатор и тут же поделился планами…"
* * *
— Алька, ты дома? — рявкнули от дверей, и паркет взвизгнул под колесами. — Ну, кретин, ну, конспиратор… у тебя ж дверь незаперта!..
4
Во многой мудрости — много печали. Много будешь знать — скоро состаришься. Горе от ума. Великие истины.
Скоро я имел возможность убедиться в этом, что называется, на собственной шкуре.
* * *
— …сказочник ты, Фол! — изрекаю я после долгой паузы, пройдясь туда-сюда по комнате и проведя пальцем по краю пыльного стеллажа. С дивана раздраженно всхрапывает матюгальник, но просыпаться не спешит, а на моем пальце остается серое пятно. — Ганс Христиан двухколесный. Папуас кивай. Послушать тебя, так Ерпалыч, псих старый, чуть ли не Вий местного значения! Шаман из шалмана!
— За шалман ответишь, — бурчит мой друг, развалясь в углу грудой здорового духа в здоровом теле. — И за Ерпалыча. Хорошо хоть Валько тебя не слышит. Он на «дядька Пора» мало что не молится…
— Еще лучше! — Пузырьки волшебного шампанского (а точнее — руденковского спирта на корочках) клокочут в глотке, вырываясь наружу совершенно неприличным фырканьем. Истерика у меня, что ли? — Ерпалыч-великомученик, покровитель хануриков! Что ж он себя-то самого уберечь не смог? Да и жилплощадь у красавца, хоть старое логово возьми, хоть местное… Наколдовал бы себе апартаменты, что ли?!
Вот ведь чувствую: несу чушь, откровенную ересь, да и вообще, гнусно это — человек пропал неведомо куда, может, и помер уже! — а я тут зубоскалю, но остановиться никак не получается.
Точно, истерика.
Скоро посуду бить начну.
— Идиот! — взрывается Фол, звонко щелкая хвостом, будто циркач — витым шамбарьером. — Апартаменты ему, придурку!
И так уже где не надо интересоваться начали: говорят, в Дальней Срани крутой шаман объявился? Тех-ник без лицензии, без патента?! П-почему не знаем? А тебя, охломона, писаку хренова, он, кстати, на смену себе прочил!
— Меня?!
Вот что-что, а это Фол умеет: так огорошит, что хоть стой, хоть падай! Шаман Ерпалыч прочит себе на смену Алика-писаку! Воскамлаем мы на пару, грянем в славны бубны за горами, и стану я Сраным Шаманом, грозой бомжей-исчезников и утопцев в законе!
Ну не бред ли?
И еще: впрямь ли он бредовей всего окружающего?..
— Нет, меня! — дразнится Фол. — Пень ты, Алька, как есть пень! Ерпалыч с месяц назад так нам с Папой и сказал: долго, мол, к парню приглядывался, а теперь уверен — вытянет! Еще поболе меня вытянет, только он сам об этом покамест не знает.
Ага, ясно. Фол, выходит, знает, Папа знает; Валько-матюгальник небось тоже знает — один я пень, понимаешь, пнем! Город есть такой, слыхал — Пномпень, там все вроде меня…
Почему-то мне очень захотелось наступить Фолу на хвост, но делать этого я, естественно, не стал. По многим причинам, в большинстве уважительным. Просто присел перед ним (перед Фолом, а не перед хвостом, конечно!) на корточки и очень внимательно посмотрел кентавру в глаза.
Фол спокойно сыграл со мной в гляделки.
Выиграл.
Я моргнул первым.
— А сам-то ты хоть веришь в то, что говоришь? — проникновенно вопрошаю я. — Ну скажи, Хволище Поганое: веришь?
83 
