18 
Это Коко помнила, но никогда раньше не видела Лесли в кругу знакомых Джейн, хотя и знала, что они дружат.
– Здесь вам нечего бояться. Джек изгнан, постель свободна, ложитесь спать, – заключила она с дружеской улыбкой. Она видела, что он до сих пор не в себе после пережитого скандала.
Лесли поблагодарил ее за спасение, проводил до двери и прикрыл ее. Коко тоже закрылась в своей спальне. Обе собаки спали на ее кровати, Коко убавила громкость телевизора. Немного подремав, часов в восемь она спустилась на кухню что-нибудь перехватить и удовлетворилась суши с салатом. Лесли явился, когда она жевала и читала воскресную газету. Вид у него был заспанный, но отдохнувший. Он зевнул, потянулся и сел к столу. Оба походили на двух моряков, переживших кораблекрушение и выброшенных на необитаемый остров. В доме было тихо, воцарилась приятная, умиротворяющая атмосфера. Наступил вечер, но ни Лесли, ни Коко не тяготили планы и обязательства.
– Хотите? – Коко показала на блюдо с суши, Лесли кивнул, и она встала, чтобы достать новую порцию из холодильника. Он сразу вскочил, чтобы помочь ей.
– Обслуживать меня совсем не обязательно. Я здесь вообще незваный гость. Спасибо, что привезли еду. В следующий раз моя очередь набивать холодильник.
Они вели себя как соседи по дому – вежливо и предупредительно. Истинно английские манеры Лесли говорили о прекрасном воспитании. Он сам положил себе суши, а когда Коко поставила перед ним тарелку с салатом, учтиво поблагодарил ее.
– Вы ведь из Англии – откуда именно? – спросила она за ужином. Джек приплелся в кухню, уселся у стола и с интересом наблюдал за обоими. Салли вернулась в спальню.
– Из городка неподалеку от Лондона. В Лондоне я впервые побывал только в двенадцать лет. Мой отец служил почтальоном, мама – медсестрой. Меня растили, как полагается в семьях среднего класса, жил я в самом обычном доме. Родители пришли в ужас, узнав о моей мечте быть актером, им явно было стыдно за меня, особенно поначалу. Отец хотел видеть меня банкиром, врачом, учителем. Но при виде крови я падал в обморок, преподавание считал занудством и потому начал брать уроки актерского мастерства и играть в постановках Шекспира. Это было душераздирающее зрелище! – Он усмехнулся. – Вкусный салат. А сиропа нет? – поддразнил он.
– Я купила про запас, – засмеялась Коко. – И вафли заодно.
– Блеск! Завтра приготовлю. А кем хотели стать в детстве вы? – с интересом спросил он.
– Сама не знаю. Просто я не хотела жить так, как родители. И не хотела снимать фильмы, как сестра, та своей мечтой нам все уши прожужжала. В каждое дело Джейн вкладывала душу, а меня ее увлечения почему-то не трогали. Писать я всегда терпеть не могла. Одно время мечтала быть актрисой, примерно минут пять. Но никаких способностей у меня нет. Когда-то я рисовала акварелью, но без особых успехов, так, малевала пляжные пейзажики, натюрморты, цветы в вазах. В колледже изучала историю искусств. Пожалуй, мне хотелось бы заниматься преподаванием или какой-нибудь научной работой. Но отец уговорил меня поступить в школу права. Он уверял, что это может стать удачным началом, чем бы я ни решила заняться потом – будь то бизнес или работа агента. Но мне не хотелось ни того ни другого, и школу права я сразу возненавидела. Преподаватели ко всем придирались, студенты оказались вредными. Все старались перещеголять друг друга буквально во всем. Два года учебы я провела в страхе и часто плакала. До смерти боялась, что меня выгонят за неуспеваемость, а потом отец умер, и я бросила учебу.
– И что же дальше?
– Вздохнула с облегчением. – Коко улыбнулась Лесли, глядя на него поверх стола. – В то время я жила с одним человеком, которого родители недолюбливали. Его тоже отчислили из школы права, только в Австралии. Он любил природу, открыл школу дайвинга, потому мы и поселились на берегу, и я была счастлива, как никогда в жизни. Я подумала, что могла бы гулять с чужими собаками, и дело, как ни странно, пошло – эта работа помогла мне удержаться на плаву, я занимаюсь ею уже три года. Она создана прямо для меня. Живу я на берегу океана, и это меня вполне устраивает. Весь мой дом меньше этой кухни. Мама называет его лачугой, а я его люблю.
– А тот австралиец из школы дайвинга? – полюбопытствовал Лесли, приканчивая салат и не сводя глаз с собеседницы. Она выглядела вполне довольной и счастливой, кроме тех моментов, когда вспоминала о школе права. – Он по-прежнему с вами? – Лесли откинулся на спинку стула.
18 
