Последние отзывы

  117  

ВременнАя петля замкнулась.

Птица Шам-Марг не видела в этом ничего необычного. Время для пенетратора не являлось линейным. Его можно обратить вспять, завязать узлом…

– Теперь внимаем. Это – мы.

Вокруг кораблей роились флуктуации многих классов и подвидов. «Кракены», «гидры», еще один «дракон», «дэв»… Разные, и несмотря на разницу – одинаковые!

– Такой я раньше назад была. Могу дальше вперед опять стать. Любой из нас туда-сюда способен есть.

Стая окружила корабли. Завязался бой. Фаги рвались к лакомству – запасам биологической энергии. Звездолеты огрызались раскаленной плазмой и мощными пучками волн. Но силы были неравны.

В рубке «Этны» гибкая лиана с листьями-ладошками проникла в нутро раба Борготты, изучая захваченный объект. «Дэв» ощупывал добычу, не спеша есть. Еще не вполне разумен, он, тем не менее, уже нуждался не только в пище. Он жаждал нового. Познавал мир. Исследовал.

Брался за вагу удивительной марионетки.

– Мы развиваемся. Кто развился – вернуться может. Как раньше назад стать. Проще быть. Мы так отдыхаем. Мы иначе, чем вы, есть.

Бой остался в стороне, потеряв значение. С «драконом»-Тартальей творились чудеса. Комбинации полей пришли в движение. Бестелесный «организм» опять эволюционировал. Энергопотоки свивались в вихри, в них мелькали первые искорки разума…

Флуктуация меняла класс.

2D-23+… 4SL-3+… 5P-18+!

Бывший «дракон», теперь пенетратор 5-го класса, тихо скользнул прочь, когда континуум распахнулся, извергнув сияющий сгусток энергии, по форме напоминавший паука-исполина.

Понимание ударило под дых чугунным кулаком гитариста.

Части мозаики сложились в картину.

Рыбы, птицы, звери, люди. Лестница эволюции. Но щенок – уже собака, птенец – уже птица, а младенец – уже человек. Взрослому не вернуться в детство, если не считать за возвращение маразм старости. Не отрастить жабры и хвост, не стать комком слизи или земноводным, хотя плод в утробе проходил через похожие стадии.

У флуктуаций континуума – по-другому. Простейший «амебоид» – фаг – «дракон» – «дэв» – пенетратор. Звенья одной цепи. Пенетратор, антис Вселенной, содержит все звенья в себе. «Дэв» – часть звеньев. При желании они способны вернуться в любое из состояний. Птица сказала: «Мы так отдыхаем». Вряд ли ее стоит понимать буквально. Отдых от развития? Возвращение в блаженно-бездумный Золотой Век первобытности?

Не важно.

Сознание и тело – одно. Возвращаясь памятью раньше назад, пенетратор изменяет себя здесь сейчас, не разделяя форму и содержание. Так он в настоящем заново переживает моменты прошлого.

– Я развитая есть. Нас мало, развитых…

Вселенная померкла, схлопнувшись до размеров корабельной рубки.

IV

– Нейрам хотел, как я. Дальше вперед, раньше назад, здесь сейчас. Не умел. Научился, думаю. Вдруг раньше назад ушел. Вернуться не может. Он раньше назад маленький, глупый был. Врача очень просим исправлять. Вытащить.

Радужный пузырь втянулся в рамку гиперсвязи. Он не спешил погаснуть окончательно. Играл бликами, подмигивал разноцветными блестками, шел полосами – точь-в-точь ненастроенное изображение во время связи с Фарудом.

– …случилось?! Куда вы пропали?!

«А вот и наш друг Фаруд!» – Лючано не слишком удивился. После «экскурсии», организованной Шам-Марг, он отнесся бы спокойно и к взрыву сверхновой. Гипер поймал предыдущую настройку? – бывает. При сбитой внешней антенне? – ну и ладно. Побочный эффект флуктуативной деятельности.

Пустяк, в сравнении с Вечностью.

– Дети скорпиона!

Фаруд бушевал. Казалось, сейчас он раздвинет рамку руками, порвет радужную пленку в клочья и протиснется в рубку собственной разъяренной персоной.

– Я тут места себе не нахожу…

Вехден икнул и умолк на полуслове.

Окаменев, он смотрел на пенетратора. На Нейрама Самангана, который сейчас должен был прозябать в хосписе профессора Мваунгве, ведя растительное существование голубоглазого «овоща». Вместо этого жертва заговора преспокойно расхаживала по рубке корабля, названного в ее честь. Никаких признаков дебильности на лице антиса не наблюдалось. Глаза его вновь были чернее безлунной ночи в пустыне на Михре.

– Нейрам?! Ты?..

Невидимые пальцы стиснули горло вехдена. Из глаз брызнули слезы. Фаруд пытался их сдержать, и не мог. Он рыдал, как дитя. Лицо Сагзи пошло багровыми пятнами. С лица пятна расползлись по всей рамке, густея и растекаясь кровавыми кляксами. Изображение охватил приступ эпилепсии. Фаруд хотел что-то сказать, но пленка с явственным треском лопнула.

  117