97 
Пульчинелло топтался рядом, в двух шагах. Он беспокоился, насколько это слово применимо к «овощу». Бессмысленный взгляд голубых глаз блуждал по рубке, раз за разом возвращаясь и задерживаясь на «кормильце». В руках Пульчинелло по-прежнему держал посуду с «замазкой». И горе тому, кто рискнул бы отобрать у несчастного его законную порцию!
– Он голоден, – сказал Тарталья. – Он пришел, чтобы я его накормил.
Бижана чуть не хватил удар. Словно пленник во всеуслышанье назвал кея Кобада IV (да восияет свет владыки над миром!) сучьим потрохом. А потом снял штаны, помочился в костер и угостил трубача жареной саранчой.
– Корми, – с усилием выдавил вехден.
Лицо Бижана налилось дурной кровью. Забыв о лучевике, он отвернулся. Воспользоваться его оплошностью никто и не подумал.
– Ладно…
Неловко действуя скованными руками, Лючано отстегнулся от кресла. Его подбросило в воздух, он едва не налетел на «овоща». Экономя энергию, искусственную гравитацию на корабле снизили до половины стандартной. Стараясь точнее рассчитывать движения, он взял у Пульчинелло миску.
Лицо «овоща», ладони, да и все тело, если судить по открытым взгляду местам, покрывала тончайшая пыль серого цвета. Когда Пульчинелло двигался, эта пыль, похожая на пепел, осыпалась на пол рубки. При виде неприятного зрелища Тарталью одолел нервный зуд.
Особенно чесалась татуировка.
– Сейчас будем кушать. Обождешь минутку? Конечно, обождешь, ты у меня умница…
Открыть банку с «замазкой» не получалось. Силовые «браслеты» мешали свести руки.
– Снимите с него наручники.
Трубач повиновался.
«Как это Юлия заставляет всех слушаться? – Лючано потер запястья и выдернул язычок банки. – Даже террористов!» Усадив «овоща» в кресло, он начал кормление. Использовать навыки невропаста? Нельзя, опасно. Королева Боль – здесь. Неизвестно, как Пульчинелло может среагировать на боль. Разворотит рубку в хлам и уйдет в космос…
«Малыш, ты когда-нибудь думал, что будешь кормить с ложечки…»
– Знаешь, кто он?
– Знаю. Нейрам Саманган, ваш лидер-антис.
Сболтнул лишку? Плевать, лидер-антиса вехденов показывали в новостях. Открытая информация. Тарталья заглянул в безмятежную голубизну глаз Нейрама, едва не получив инфаркт. Нет, настоящее имя не вызвало у бывшего антиса никакого отклика.
«Бывший антис? Не смеши меня, малыш! – у маэстро Карла на нервной почве начался словесный понос. – Это все равно что сказать: «бывшая овчарка». Антис остается антисом до конца дней. Даже превратясь в робота. Полчаса назад ты убедился в этом на собственной шкуре.»
– Тебе известно, что с ним случилось?
Лючано откупорил вторую банку.
– Отвечай!
– Нет. Когда мы встретились три дня назад, он уже был таким. Я не в курсе, кто лишил его рассудка. По-моему, это вообще за пределами возможного.
«Радуйся, что ты не вехден, дружок, – усмехнулся Добряк Гишер. – Можешь спокойно врать, не моргнув глазом. Да и в самом деле, откуда тебе знать?»
– Почему он… пришел к тебе?
– Он – мой подопечный. Мне его выдали… – Лючано едва не ляпнул: «в гладиатории». – Я его кормлю. Вы меня похитили, и я пропустил ужин. Вот он и явился. У вас не найдется салфетки?
– Салфетки?!
– Ну да. Вытереть Пульчи… Вытереть ему губы.
Бижан засопел, сунул лучевик в кобуру и принялся шарить по многочисленным карманам своего обмундирования. В одном из них, к удивлению Тартальи, обнаружился запечатанный пакетик с гигиенической салфеткой. Губы Нейрам вытер сам. Очень хотелось сказать: «с радостной старательностью идиота». Однако радость на лице антиса не отразилась. Забрав измочаленные остатки салфетки, Лючано сунул их в щель утилизатора.
– Значит, ты его кормишь? И все?
– И все.
«Правильно, малыш. Он у вехденов – национальный герой. На Фравардине ему памятников наставили – тьму. О гладиаторских забавах лучше умолчим…»
– Можешь его вылечить?
После убийства психира Бижан свято верил в гений пленника.
– Нет. Я…
Лючано осекся, поймав предостерегающий взгляд Юлии. В смертельной игре нужны козыри. Призрачные, мнимые, какие угодно. Блеф с «почтовыми рабами» дал результат. Теперь наша очередь.
– Я только наладил с ним общий контакт. Вот, смотрите…
Он нащупал у антиса базовый пучок моторика.
– Хватит сидеть. Разомнем-ка ноги!
Коррекция далась легко. «Овощ» встал, прошелся по рубке – на ходу, с помощью невропаста, приноравливаясь к пониженной силе тяжести.
97 
