94 
— Очень умно, Кубера. Кто-нибудь еще ознакомлен со столь странными рассуждениями?
— Еще никто. Однако я боюсь, что Яма догадается довольно скоро. Он всегда разрешает проблемы.
— Почему ты рискуешь жизнью, явившись ко мне со всем этим?
— Обычно человек не достигает твоего — или моего — возраста, не обладая некоторой долей рассудительности. Я знал, что ты, по крайней мере, выслушаешь меня, прежде чем нанести удар. А кроме того, я знаю, что поскольку я собираюсь сказать хорошее, ничего плохого со мной не случится.
— Что ты предлагаешь?
— Мне достаточно симпатичны твои поступки, чтобы помочь тебе ускользнуть с Небес.
— Спасибо, нет.
— Ты бы ведь хотел победить в этом соперничестве, разве нет?
— Да, и я добьюсь этого своим собственным путем.
— Как?
— Я вернусь сейчас в Град и уничтожу столько богов, сколько смогу, пока они меня не остановят. Если погибнут многие из важнейших, остальные не смогут удержать свою твердыню от падения.
— Ну а если ты проиграешь, если падешь ты сам? Что будет тогда с миром и идеями, за которые ты борешься? Сможешь ли ты восстать еще раз, чтобы защитить их?
— Не знаю.
— Как тебе удалось вернуться назад?
— Когда-то мною обладал демон. Он, похоже, преисполнился ко мне некоторой симпатии и, когда мы попали в переделку, сказал мне, что «усилил мое пламя», чтобы я мог существовать независимо от своего тела. Я забыл об этом и не вспоминал до самого того момента, когда увидел лежащее подо мною на улице Града свое собственное искалеченное тело. Я знал только об одном месте, где можно было раздобыть себе новое, — о Павильоне Властителей Кармы. Там оказался Муруган, требовавший, чтобы его обслужили. Как ты заметил, моя сила кроется в управлении электромагнитными явлениями. Ну и как там выяснилось, работает она и без поддержки мозга, — когда цепи были мгновенно переключены и я вошел в новое тело, ну а Муруган пошел ко всем чертям.
— То, что ты мне все это рассказываешь, означает, по-видимому, что меня ты намерен отправить по его стопам.
— Мне бы не хотелось, добрый Кубера, ибо я люблю тебя. Если ты дашь мне слово, что забудешь все, о чем узнал, и подождешь, пока это не откроет кто-нибудь другой, я отпущу тебя живым.
— Ты рискнешь?
— Я знаю, что ты никогда не нарушал своего слова, а ведь ты ровесник небесных холмов.
— Кого из богов ты убьешь первым?
— Яму, конечно, ибо он идет по моим следам.
— Тогда, Сэм, тебе придется убить и меня, ведь он мой брат-локапала и добрый друг.
— Я уверен, что мы оба будем сожалеть, если мне придется убить тебя.
— А может, твое знакомство накоротке с ракшасами привило и тебе некий вкус к азартным играм?
— Какого сорта?
— Выигрываешь ты — и я даю слово ни о чем не говорить. Выигрываю я — и ты улетаешь отсюда со мною на спине у Гаруды.
— А что за состязание ты предлагаешь?
— Ирландский ванька-встанька.
— С тобой, толстый Кубера?.. Ты предлагаешь это мне, в моем великолепном новом теле?
— Да.
— Тогда первый удар — твой.
На темном холме, на дальней окраине Небес Сэм и Кубера застыли друг напротив друга.
Кубера отвел назад правый кулак и затем послал его точно Сэму в челюсть.
Сэм упал, чуть-чуть полежал, медленно поднялся на ноги.
Потирая челюсть, он занял первоначальную позицию.
— Ты сильнее, чем кажешься, Кубера, — сказал он и ударил.
Кубера растянулся на земле, со свистом втягивая воздух.
Он попытался встать, обдумал, как лучше за это приняться, издал отрывистый стон и с трудом поднялся на ноги.
— Не думал, что ты встанешь, — сказал Сэм. Кубера направился к нему, темная, влажная линия спускалась у него по подбородку.
Когда он занял свою позицию. Сэм дрогнул.
Кубера ждал, глубоко втягивая в себя воздух.
Беги под покровом серой степи сумерек. Спасайся! За скалу. Прячься! Ярость обращает потроха твои в воду.
— Бей! — сказал Сэм. Кубера улыбнулся и ударил его.
Он лежал, и его била мелкая дрожь, и тут слились воедино все голоса ночи: шепот насекомых, дуновение ветра, вздохи трав, — и стали ему внятны.
Дрожи, как забитый на ветке осенний лист. В груди у тебя глыба льда. В мозгу твоем не осталось слов, только цвета мечутся там в панике…
Сэм затряс головой и привстал на колени.
Падай обратно, свернись в клубок и плачь. Ибо так начинается человек, и так же он и кончается. Вселенная — это катящийся черный шар. Он раздавит все, к чему только ни прикоснется. Он катится на тебя. Спасайся! Ты можешь немного выиграть, быть может, час, пока он не настиг тебя…
94 
