17 
– Том, подожди меня минутку, пожалуйста.
Она чуть коснулась его руки, чтобы остановить своего провожатого, хотевшего поскорее доставить ее на борт самолета. Джон Генри Филипс не желал, чтобы Рафаэлла околачивалась в аэропортах, хоть уже давно журналисты и фоторепортеры не досаждали им. Ее настолько берегли от любопытства публики, что даже репортеры не знали, кто она такая.
Шофер встал у колонны, крепко держа в руке большую кожаную сумку Рафаэллы, а она торопливо вошла в книжный магазин, поминутно оглядываясь на него. Наблюдая с того места, он мог любоваться ее поразительной красотой, пока она бродила меж полками журналов, книг, сластей, разительно отличаясь от остальных пассажиров, теснившихся там в своих ношеных джинсах, куртках и полупальто. Нет-нет мелькнет привлекательная женщина или же прилично одетый мужчина, но никого такого не видно, чтобы сравнились с миссис Филипс. Том увидел, как она сняла с полки книгу в твердой обложке, прошла к кассе, раскрыла сумочку.
А в это время Алекс Гейл, спеша, входил в аэровокзал, с портфелем в одной руке и с саквояжем в другой. Он был озабочен. Время в запасе было, но предстояло еще дозвониться в свою контору, прежде чем сесть в самолет. Остановившись у ряда телефонов возле книжного магазина, Алекс поставил на пол вещи и полез в брючный карман за мелочью. Быстро набрал свой номер и вложил дополнительные монеты, когда там взяли трубку. В последнюю минуту понадобилось известить кое о чем партнеров, растолковать секретарше оставленные поручения и, еще было важно узнать, звонили ли из Лондона, чего он очень ждал. Едва закончил задавать вопросы – и, оглядевшись, случайно увидел забавное зрелище: экземпляр самой новой книги его матери приобретался у книжного прилавка. Покупательницей оказалась дама в пальто из выдры и в черной шляпе с вуалью. Не без любопытства начал он разглядывать эту женщину, когда секретарша попросила его подождать, пока ответит по другому телефону. И как раз тут же Рафаэлла направилась ему навстречу, вуаль чуть прикрывала ее глаза, книгу она держала в руке, обтянутой перчаткой. А когда проходила мимо него, то усладила ароматом своих духов, и Алекса вмиг осенило, что глаза эти он видит не впервые.
– Господи! – вырвалось у него шепотом.
Он увидел ту самую незнакомку, сидевшую тогда на ступеньках. И вот она здесь, растворяется в толпе пассажиров, с новой книгой его матери в руке. Алекса охватило безумное желание окликнуть, но приходилось дожидаться ответа, не отойдешь, пока не отзовется секретарша с ответом на его вопрос. Взор его лихорадочно рассматривай; толпу. Лишь на секунду, невзирая на его старания не терять ее из виду, мелькнула она и вновь исчезла. В следующую секунду секретарша продолжила разговор, но только лишь чтобы огорчить своим ответом и сказать, что ей надо вернуться к другому аппарату.
– Так ради этого, Барбара, я столько прождал у телефона?
Впервые за все время, отметила секретарша, он сердился. Она лишь успела промямлить «извините» и стала отвечать еще двоим позвонившим.
Потом, словно еще можно было отыскать ее, если поторопишься, он сам не свой устремился сквозь толпу, высматривая пальто из выдры и черную шляпу с вуалью. Однако скоро стало ясно, что в обозримой окрестности ее нет. Но, черт возьми, что это меняет? Кто она? Ему никто. Незнакомка.
Он осудил себя за романтический порыв, заставивший гнаться за какой-то неведомой дамой через весь аэровокзал. Это походило на поиски Белого кролика в «Алисе в Стране чудес», только объектом поисков была для него темноглазая красавица в пальто из выдры и в черной шляпе с вуалью да еще с «Любовью и ложью» Шарлотты Брэндон. Остынь, сказал он себе, пробиваясь сквозь толпу в тот сектор вокзала, где уже выстроилась очередь на получение мест и посадочных талонов. Народу впереди него оказалось видимо-невидимо, и когда подошел его черед, свободные места были только в двух последних рядах самолета.
– Отчего бы вам не впихнуть меня в туалет? – Александр угрюмо посмотрел на молодого человека за стойкой, а тот лишь улыбнулся:
– Поверьте, кто бы ни пришел после вас, всех затолкнем в багажный отсек. Самолет набит под завязку.
– Ишь, какая радость.
Работник авиакомпании, улыбаясь, развел руками:
– Что поделаешь, мы популярны.
И оба рассмеялись. Вдруг Алекс поймал себя на том, что вновь высматривает ее, но по-прежнему без толку. Ему сдуру захотелось спросить этого парня за стойкой, не видел ли он ее, но Алекс сообразил, что такие расспросы заведомо бредовы. Представитель авиакомпании вручил ему билет, и Алекс присоединился к очереди на выход. Стоя там, он думал о клиенте, с которым предстояло повидаться в Нью-Йорке, о матери, о своей сестре и Аманде, племяннице. Однако дама в пальто из выдры вновь не выходила у него из головы, как и в ту ночь, когда он увидел ее плачущей на ступеньках. Или он свихнулся, и это вовсе не та женщина? Тут он посмеялся над собой, сотворенные им призраки покупают произведения его матери. Ну чистая психопатия, непорядок в рассудке. Но предстоящее сулило надежду отвлечься. Хоть и медленно, очередь все-таки продвигалась вперед, наконец, и он вынул посадочный талон из кармана. И опять обратил свои мысли к тому, чем предстояло заняться в Нью-Йорке.
17 
