18 
— Ну, пойдем и займемся делом, — сказал я, — нам лучше поторопиться: не хочу, чтобы эти парни окончательно сорвали проект.
— Не смогут. Хорошо. Я решила, что ты знал, что делал. Но вообще-то ты странное существо. Ты сделал такое, чего от тебя никто не ожидал. Это произошло случайно. Мы иногда сталкиваемся с парнями, основательно знающими свое дело и замечающими, когда что-то не так — и тогда они в состоянии об этом позаботиться. Ты считаешь, что за бортом этого корабля скоро взорвется атомная бомба. Верно?
— Да.
— Ты думаешь, что в одном из зарядов перенастроен таймер?
— Точно, — подтвердил я и, посмотрев на часы, отметил, что дело идет к семи. — Держу пари, что осталось меньше часа.
— Это займет лишь несколько минут.
— Что ты собираешься делать?
Она поставила телефон на маленький столик у кровати.
— Эксплуатационники! — скомандовала она. — Прекратите отсчет! — и затем: — Казармы, пожалуйста. Сержант, вам необходимо арестовать несколько человек, — она посмотрела на меня. — Какая у вас каюта?
— Сорок шесть.
Она повторила в трубку и добавила, поглядывая на меня:
— Два человека. Верно? Да. Спасибо, — и она повесила трубку.
— Сейчас их возьмут, — сказала она. — Так ты думаешь, что заряд может взорваться скоро?
— Я уже дважды об этом говорил.
— Ты в состоянии предотвратить это?
— Если найдется инструмент. Хотя лучше было бы пригласить специалиста.
— Займись, — сказала она.
— Ладно, — согласился я и ушел делать дело.
Минут через пять я вернулся в каюту с тяжелой коробкой на ремне через плечо.
— Крови мне это попортило, — сказал я Кэрол, — но я сделал все, что надо. Почему было бы не пригласить хорошего физика?
— Нужен был ты, — сказала она, — ты замешан в этом с самого начала. И ты знал, что надо делать. Группа должна быть маленькой и компактной.
— Ну и куда это деть? — спросил я, и она повела меня.
Затем пробило семь.
Вся операция заняла у меня десять минут.
Это были детские игры. Они воспользовались моторчиком от старого детского конструктора с аппаратом для автономного питания. Активирован он должен был быть простейшим механизмом. Проклятая штуковина была выброшена за борт и взорвалась.
Разминирование заняло менее десяти минут.
Мы стояли у поручня, и я навалился на него.
— Хорошо, — сказал я.
— Очень хорошо, — согласилась она.
— Только вот что, — продолжала Кэрол. — Заруби себе на носу. Ты был участником самого серьезного расследования, которое я когда-либо проводила.
— Продолжай. Я чист как снег и лебяжий пух.
— Вряд ли. Реальные люди так не поступают.
— Так потрогай меня. Извини, если тебе не нравится мой образ жизни.
— Если ты не обернешься лягушкой, приходи в полночь, и девушка сможет послушать о любви парня, вроде тебя.
— Это будет желание очень глупой девушки.
Она поглядела на меня немного странно, и я не пытался как-то объяснить себе этот ее взгляд.
Затем она посмотрела мне прямо в глаза.
— У тебя какая-то тайна, которую я еще не поняла, — сказала она. — Ты похож на остаток Старых Времен.
— Может, и так. Помнишь, ты сказала, что я помог? Почему бы тебе не оставить это так? Я не делал ничего плохого.
— Я на работе. Но с другой стороны, ты прав. Ты помог, и ты действительно не нарушил никаких правил — разве что с Джи-9, но об этом, я уверена, никто не побеспокоится. С другой стороны, мне нужно будет составить отчет. И там должны найти отражение твои действия. Я не могу полностью опустить это.
— Я этого не просил.
— Тогда как мне поступить?
Я знал, что когда отчет попадет в Центр, я смогу стереть в нем все ненужное. Но до того он пройдет через руки нескольких человек. Они могут стать причиной неприятностей.
— Группа была маленькой и компактной, — сказал я. — Ты не можешь опустить это?
— Нет.
— Ладно. Тогда напиши, что привлекла меня к сотрудничеству в самом начале.
— Это лучше.
— Раз уж нельзя умолчать, пусть будет так.
— Не вижу больших проблем.
— Ты сделаешь это?
— Посмотрим, что можно сделать.
— И достаточно. Спасибо.
— А что ты станешь делать, когда твоя работа здесь закончиться?
— Не знаю. Может быть, возьму отпуск.
— Совсем один?
— Может быть.
— Понимаешь, ты мне нравишься. Я сделаю так, чтобы уберечь тебя от неприятностей.
— Я ценю это.
18 
