54 
— Жанна, я говорю это ради вашего же блага. Вы пришли из вашей глухомани, не имея ни имущества, ни жизненного опыта. Искусная стряпня и хорошенькое личико открыли перед вами некоторые возможности — умейте же ими воспользоваться, иначе вся ваша жизнь превратится в цепь злоключений, из которых нечаянное материнство станет далеко не худшим. Помните, помните, Жанна, что на утехи в нашей жизни отведено гораздо меньше времени, чем на воспоминания и сожаления.
Жанна шла рядом со священником и, не зная, что последует дальше, настороженно поглядывала на него.
— Если этот человек согласится взять вас в жены, вы сможете не беспокоиться за свое будущее и будущее вашего ребенка. Вы прикоснетесь к источнику власти и сможете сделать немало добра.
Они остановились у старинной могилы с расколотым каменным надгробием.
— Мне что, сказать ему правду? — спросила Жанна и вдруг поняла, что проговорилась.
Священник сделал вид, что ничего не заметил, и лишь слегка улыбнулся:
— Иногда, Жанна, желание говорить правду выдает не уважение к ней самой, а пустую заносчивость, гордыню и дух непокорства. Чаще всего правду можно поведать лишь Богу, ибо он и без нас ее знает.
Жанна растерялась. Отец Мартино советовал ей лгать!
Тот понял Жанну:
— Даже если вы в душе готовы на муки, знайте, что вы принимаете решение не только за себя, но, как я уже говорил, и за своего ребенка.
Он замолчал, разглядывая зеленеющую на кладбище траву и яблони вокруг, щедро дарующие живым плоды, выросшие из праха.
— Вы сможете влиять на очень важные вещи, Жанна. Способствовать благу Церкви, к примеру. Без Церкви Франция — это лишь груда камней, не скрепленных раствором. Я снова спрашиваю: вы меня понимаете? Надо радеть о процветании Церкви, без которой страна превратится в дикую орду безбожных негодяев, живущих одним днем и не помышляющих о будущем. Одна лишь Церковь в союзе с королевской властью может быть основанием этого здания. Если вы в силах, примите рычаг, который вам дарует судьба. Поверьте мне, немногим выпадает такой случай.
Жанне еще никогда не говорили таких возвышенных слов. Церковь? Франция? Это были такие секреты власти, о которых она и не помышляла. Не слишком ли многого хочет от нее этот человек?
— Но… что же мне делать? — спросила она.
— Выходите замуж за этого человека, если он согласится.
Священник благословил девушку, проводил ее до выхода из храма и вместе с ней пересек двор.
Было десять часов. Надо же, до чего могут довести пирожки! Приходилось признать, что отец Мартино, при всем ее к нему недоверии, дал ей, возможно, хороший совет.
Через час или около того перед дверью лавки осадил коня гонец в форменном платье.
— Жанна Пэрриш? — спросил он у прохожих.
Гийоме бросился наружу. Жанна вышла за ним.
— Вы Жанна Пэрриш? Я Бенуа Шастелье, старший королевский гонец.
Жанна кивнула, и посланец передал ей пакет. Поклонившись, он ускакал рысью.
В который уже раз в окнах показались любопытные лица. Ясное дело, никто еще на их улице не получал пакета от королевского гонца!
Жанна вернулась в лавку и с нетерпением вскрыла пакет. Внутри было золотое кольцо, украшенное тремя камнями — голубым, красным и розовым. Сердце Жанны готово было выскочить из груди. Она развернула письмо, которое Гийоме тут же вызвался прочитать. Жанна сказала, что и сама справится. Послание было коротким:
«Милая моя, я тоскую, долго ли мне тосковать? Если я Вам нужен, пошлите мне простую записку на имя командира стрелков Гийома Арди, моего друга, в дом Придворной Дамы, во дворец Турнель. Он передаст ее мне, и я примчусь. Пароль простой: „Три цветка ваши“. Бартелеми де Бовуа».
Под скептическим взглядом Гийоме Жанна все же одолела письмо. Ей показалось, что она лишится чувств. О чем еще можно было мечтать! Но ведь придется лгать, подумала она, и эта мысль немного подпортила ей настроение. И тут она припомнила речи отца Мартино.
Гийоме стоял рядом — он видел кольцо и все понял.
Птичнице будет о чем посудачить сегодня вечером, да и на другой день тоже…
Жанна послала мальчонку купить лист пергамента, печатку и воска на улицу Паршеменри.
Нет, она не пошлет ожидаемого послания. Не хватало еще усугубить ложь лукавством. Она поставит на кон все. Когда Гийоме вернулся с покупками, Жанна поднялась наверх и как могла ловко написала на листке пером Франсуа:
54 
