Последние отзывы

  51  

— Согласна, ужасно быть женщиной. А вам хотелось бы быть домашним животным, которого либо гладят, либо прогоняют в зависимости от настроения? Понравилось, если бы с вами обращались, как с безмозглым существом? Нас, женщин, стоит только благодарить, что в один прекрасный день мы не перерезали горла окружающим нас мужчинам.

Черт бы ее побрал, она опять пытается проникнуть внутрь его сознания, ставя их на одну ступень. Как он со страхом и предполагал, эта женщина была слишком опасна.

— Что вы хотите? — кротко спросил Дунстан, решив, что самое безопасное — выпроводить ее поскорее со своей кухни.

— Я уже говорила, что пришла сделать вам предложение. Я не владею своим поместьем напрямую, поэтому не могу передать вам земли под эксперименты. Но если вы станете работать со мной, я смогу предложить вам кое-что получше.

Дунстан замер. Он не думал, что хочет услышать ее предложение, но выбор был не велик, если только она не попросит об услугах интимного характера. Но как только он до нее дотронется, то уже будет не в силах отпустить.

Рассудив его молчание как согласие, Лейла произнесла следующее:

— Я могу предложить помочь восстановить ваше честное имя.

Он ждал. Предложенное ею было пока совершенно невыполнимо, поэтому он полагал, что последует что-то еще. Даже он не знал, виновен ли. Частный сыщик прислал сообщение, что не слишком продвинулся в своем расследовании, и он не видел смысла сообщать ей, что уже сделал все возможное.

Не дождавшись ответа, Лейла поставила чашку.

— Если мы восстановим ваше честное имя, вы сможете получить место где угодно. Вы сможете работать с лучшими сельскохозяйственными экспертами страны, заработаете репутацию уважаемого специалиста и купите себе землю. Не этого ли вы хотите?

Больше жизни ему хотелось именно этого, но он ни за что не хотел признаться в этом. Он был гордый, знатный джентльмен и считал себя выше мирских забот и мнения общества. Дунстан не желал демонстрировать свою слабость. Он не хотел признавать, что жаждал уважения и признания своих заслуг и желал изменить мир.

Он знал, что смог бы улучшить условия жизни фермеров, но не стал бы умолять дать ему такую возможность.

— Что вы потребуете в обмен на то, что согласитесь взмахнуть своей волшебной палочкой и сотворить чудо? — спросил он.

— Не стоит язвить по этому поводу. — Она спрыгнула с подоконника и, шелестя юбками, принялась расхаживать по уложенному плитками полу. — Мне необходима ваша помощь в саду и в решении проблем с моим племянником. Я не справлюсь с этим одна и не хочу, чтобы вы стали на сторону Стейнса и его друзей просто потому, что они мужчины, а я женщина. Мне нужны ваши знания и опыт и надежда, что я смогу вывести новые сорта цветов. До настоящего времени у меня не было возможности проверить свои способности, теперь я не желаю больше ждать.

Дунстан закрыл глаза, слушая, как ее слова повторяли его собственные мысли. Он чувствовал, что она стремится к знаниям так же сильно, как и он сам. Хуже того, он понимал, хотя она и не произнесла этого вслух, ее страстное желание, чтобы все признали ее способности. Леди хотела того же, чего и он.

— Я не могу вам помочь, — категорически заявил он, мучительно стараясь избавиться от глупого желания помечтать. Пока не было полной уверенности, что убийство Силии не его рук дело, Дунстан считал себя обязанным продолжать расследование самостоятельно. Он и так уже обагрил руки кровью одного человека. Мысль, что он виновен в смерти Силии, тяготила его все больше. К тому же он не желал рисковать и подвергать опасности других.

На разведение новых сортов цветов требовалось время, которого у него могло и не быть, если появятся доказательства, что именно он убил свою жену. Начиная расследование, Дунстан ясно осознавал, что, возможно, роет себе яму.

Лейла обернулась, и даже в темноте он увидел, как от ярости вспыхнули ее глаза.

— Не можете принять мою помощь — или не хотите? — потребовала ответа она.

— И то, и другое. — Он снял с печки закипевший чайник и заварил смолотый им кофе. — Вы жили намного бы лучше, если б вернулись в Лондон, там ваше место.

— Я легко могла бы возненавидеть вас, — прошептала она. — Презираю невежество и предрассудки, а у вас есть и то, и другое. Но вы считаете меня бессильной, а я могу вернуть вам доброе имя.

— Даже если я виновен? — Он не поворачивался, чтобы посмотреть, как она восприняла такую возможность.

  51