Последние отзывы

  116  

Вспоминая позже ту ночь, Джорджина с трудом верила в то, что Дэниел вытворял с ней. Таких вещей ни один мужчина не делает с женщиной. По крайней мере джентльмен с леди. А она не только не протестовала, но всячески поощряла его и получила небывалое удовольствие.

Они были так поглощены любовными играми, что далеко не сразу обратили внимание на глухое ворчание Макса. А потом Дэниел чмокнул Джорджину в лоб и шепнул:

— Я сейчас, дорогая. Не дай нашему ложу остыть до моего возвращения.

И она только лениво проводила его глазами. Даже когда увидела, что он надевает портупею и вооружается, она не обеспокоилась. Дэниел не торопился, и это вселяло в нее умиротворение. Обернувшись простыней, она села на постели и смотрела ему вслед. Вспомнив, что на ней только чулки и подвязки, она усмехнулась. Точь-в-точь как продажные женщины, которые так нравятся Пекосу Мартину.

Дэниел приказал Максу замолчать и пересек кабинет, подойдя к двери. Джорджина поднялась и перебежала босыми ногами по комнате. Вокруг было тихо. За окном стояла обычная летняя ночь. Ничто не предвещало приближения опасности. А тлеющие янтарные угли в печке действовали даже успокаивающе.

Она видела, как Дэниел отворил дверь и выглянул в коридор. И лишь когда до ее слуха донеслись с улицы крадущиеся шаги, она окончательно очнулась, стряхнув с себя сонную истому. На голой спине Дэниела стали перекатываться мощные мускулы, но он вдруг показался ей таким же беззащитным, как и она сама. Кто это ходит там внизу? Куда они идут? А если они вооружены?

Но молиться было уже поздно. Джорджина понимала, что от нее ничего не зависит. Она могла лишь стоять на пороге, прислушиваясь к шагам снизу, ждать и гадать, чем все это закончится. У Дэниела на портупее висели оба его револьвера, а в руках была винтовка. Джорджина нащупала в ящике с инструментами короткий ломик. Это все, что у них было. Да еще Макс.

Ей казалось, что оружия у них недостаточно, но на самом деле им не потребовалось и этого.

Когда шаги стали приближаться, Дэниел протянул руку к веревке, которую он вечером повесил около двери. Джорджина широко раскрытыми глазами наблюдала за тем, как он развязывает на ней узел. Вот она с шелестом исчезла где-то под потолком, а спустя несколько мгновений внизу раздался глухой удар, громкий всплеск и затем по земле покатилось жестяное ведро. Кто-то взревел от ярости, и после этого дом наполнила отчаянная брань.

Неизвестные мгновенно ретировались тем же путем, каким пришли. Дэниел обернулся, увидел Джорджину и виновато улыбнулся:

— Сначала хотел остановиться на кипящем масле, но потом отказался от этой идеи. Пришлось бы всю ночь дежурить у ведра и подогревать его.

Взяв винтовку наперевес, он снова выглянул в коридор. Никто больше не сунулся. Зато с улицы еще какое-то время доносились проклятия. Кто-то кому-то приказывал вернуться, а те отказывались. Вскоре все стихло.

Дэниел закрыл дверь на засов. Когда он вернулся к жене, она все еще стояла на пороге типографии, обернутая простыней, и смотрела на него ничего не понимающим взглядом. Простыня съехала с одного плеча, обнажив грудь.

— Что же было в ведре? — шепотом спросила она.

Дэниел снял портупею.

— Лучше не спрашивай.

Джорджина поняла, что он ее дразнит.

— Нет, скажи!

Он протянул руку и скинул с нее простыню. Взгляд его скользнул по ее обнаженному телу, жадно вбирая в себя все ее округлости и золотистый треугольник, темневший внизу живота.

А что ты мне дашь за это?

Джорджина улыбнулась и кокетливо повела голыми плечами:

Все, что хочешь.

Отлично. — Отшвырнув простыню подальше, Дэниел вплотную приблизился к Джорджине и накрыл руками ее ягодицы. — Я хочу вот это. — Наклонившись, он поцеловал ее во влажные открытые губы.

Лишь спустя час с лишним она наконец узнала, что он вылил на ночных гостей, и потом долго хохотала, уткнувшись в подушку, представляя себе, какие будут лица у людей, когда они обнаружат утром, что кто-то вычерпал ночью уборную и вылил содержимое прямо на улицу.

Глава 32

В полдень из-за ворот фабрики начали доноситься призывные крики мальчишек-разносчиков, продававших газету Дэниела. Наступило время обеденного перерыва, работницы потянулись к выходу, и Джорджина услышала, как бойко пошла торговля. Губы ее невольно расползлись в улыбке. Значит, Дэниел работает не зря, его труд нужен этим людям.

В кабинет без стука вошла Дженис. Демократическая политика «открытых дверей» и непосредственного общения фабричного начальства с подчиненными была одним из нововведений Джорджины. Впрочем, перемирие между двумя молодыми женщинами все еще было довольно хрупким. Дженис не одобряла неопытности Джорджины, по-прежнему косо смотрела на ее красивую дорогую одежду и не могла забыть о том, чья она дочь. Она не верила в то, что Джорджина, в сущности, превратилась в такую же работницу, какой была она сама. Ей казалось, что для новой начальницы это своего рода каприз, игра, которая вот-вот надоест. И действительно, у Джорджины не раз уже возникало желание все бросить, но она знала, что не имеет права это сделать, потому что не сможет потом смотреть в глаза Дэниелу. И она заставляла себя не сдаваться.

  116