52 
– Так сделай его.
– Я не знаю как, а сэр Исаак все планы и чертежи оставил в Лондоне. Я умолял его открыть мне секрет, но он только отмахнулся. Сейчас это его не интересует.
– Уверен, если он узнает о том, что сказал…
– Есть, конечно, слабая надежда… Но те, кто живет надеждами, быстро умирают. Когда он проснется, я обязательно с ним поговорю. Скоро рассвет?
– Через час. Но Ньютон уже встал. Он отправил нас искать тебя.
– Да? Зачем?
– Он хочет, чтобы ты ему что-то принес, – ответил Роберт, протягивая ему записку.
– Что это?
– Думаю, здесь он написал, что ему нужно принести. Он дал мне адрес.
– Чудесно… – Бен заколебался. – В каком он был настроении?
– А как ты думаешь? Он считает, что ты на какой-нибудь пирушке.
Бен кивнул:
– Лучше бы я пировал. Здесь все равно нечего делать.
Дух Джеймса попал в самую точку. Он занят лишь тем, что льстит своей гордости и тщеславию. И правда заключается в том, что Прага прекрасно обойдется и без его мнимой помощи.
– Что ж, пойдем туда, куда нас послал Ньютон, – пробурчал он. – На обратной дороге я предложу вам по доброй кружке пива. Говори, Роберт, куда нам идти?
– В Йозефов.
– Вот он, – сказал Роберт.
Это был самый обыкновенный дом, и не очень большой, и не очень маленький. Бен остановился, понимая, что он так и не знает до конца, зачем его сюда послали. Он порылся в кармане и извлек оттуда записку, которую дал ему Роберт.
«Сефер Ха-Разим» – было написано на клочке бумаги. «Книга каббалистических формул». Внизу – неразборчиво, нетвердой рукой название той же самой книги на древнееврейском.
У Бена глаза округлились. Одна из тех книг. Прага была одним из крупнейших хранилищ книг по оккультным знаниям, и он большую часть своего времени тратил на то, что таскал эти книги из одной части города в другую. Раньше это в основном были книги по истории и хронологии древних царств, но в последние месяцы интересы Ньютона сместились в сторону каббалистических текстов, таких как совершенно запутанная и беспорядочно выстроенная книга Зоар. Из-за этого Бену пришлось заняться древнееврейским, дело у него продвигалось туго, поскольку язык этот казался ему нестерпимо скучным.
Подойдя к двери, он резко постучал.
Прошло несколько минут, но никто не ответил. Бен снова постучал. Он уже успел сделать неблагоприятный вывод: хозяин либо куда-то ушел, либо еще спит без задних ног, но Ньютон не захочет считаться ни с первым, ни со вторым вариантом… В этот момент, прервав рассуждения Бена, дверь со скрипом приоткрылась.
Показалось лицо самого Мафусаила. Его глаз почти не было видно в морщинистых складках, а скулы на худом лице выступали так остро, что казалось, они вот-вот прорвут прозрачную кожу. Борода напоминала выбившийся из расщелины белый альпийский мох, она прядями свисала и ложилась на маленький круглый живот. Легкие как пух волосы выбивались из-под черной шапочки, и голубая вена четко выступала на лбу. Бен затруднялся сказать, что выражали нахмуренные брови старика – удивление или раздражение, а может быть, он с таким лицом и родился.
– Еще очень рано, – сказал Мафусаил старческим, дребезжащим голосом, – я как раз молился.
– Прошу прощения, господин… – Бен замолчал, потому что понял, что не знает полное имя старика. Пытаясь скрыть неловкость, он начал с другого: – Меня зовут Бенджамин Франклин, я ученик сэра Исаака Ньютона. Мой учитель послал меня…
– Я знаю, кто вы.
Бен открыл рот от изумления.
– Мой учитель заранее сообщил о моем визите?
– О вас много говорят, herr Zauberlehrling. Вы тот юноша, который носит «одежду Адама».
Бен растерянно заморгал глазами:
– Я вас не понимаю, сэр.
Мафусаил тяжело вздохнул:
– Так зачем же вы пожаловали?
Бен просиял:
– А, так, значит, вас все-таки предупредили о моем приходе.
Борода закачалась взад-вперед.
– Еще раз говорю, что нет. Юные христиане не решаются по собственной воле посещать Еврейский квартал и беспокоить стариков, если только их за чем-нибудь сюда не пошлют.
– А, понятно. Тогда вот… – Бен протянул старику клочок бумаги, но тот даже не сделал движения, чтобы взять его.
– Я не надел очки, прочитайте, что там написано.
– Ммм… «Сефер Ха-Разим». Книга.
Мафусаил посмотрел на него долгим взглядом, едва заметная загадочная улыбка блуждала по его лицу. Пауза затянулась настолько, что Бен уже и не знал, собирается старик ему что-нибудь отвечать или нет. Испытывая неловкость от молчания, он сказал:
52 
