41 
Я резко остановился, застыв на месте. Сердце бешено колотилось в груди, словно какой-то маньяк изнутри долбил тараном мою грудь.
А что, если она уже встретила этого человека и сейчас с ним?
Коридорный не заметил моего промедления. Шагая в нескольких метрах впереди от меня, он повернул налево в открытую дверь и пропал из виду. Я оставался прикованным к месту, мучаясь от сильного сердцебиения и представляя себе, как она открывает дверь, а я замечаю в ее комнате молодого человека. Мужчину, о котором я читал, ее «скандал в Коронадо». Мужчину, которым я себя вообразил, настолько введя в заблуждение собственный рассудок, что мне удалось перехитрить само время в попытках добраться до нее.
Вновь появился коридорный с вопросительным выражением на лице. Стиснув зубы, я с напряжением втянул в себя воздух.
– Смотрел на дворик, – промямлил я.
Я не знал даже, услышал ли он мой голос, а если и услышал, то моя ложь была вопиюще очевидной. Он только кивнул:
– Да, сэр. – Затем указал на дверь. – Это здесь, сэр.
Я двинулся к нему нетвердой, неуклюжей походкой, словно столетний старик. Все мои надежды опять показались мне несбыточными. Я шел вперед только потому, что не хватало смелости ретироваться.
Мы вошли в общую гостиную, двери из которой вели в четыре спальни. Я не замечал ничего из обстановки и убранства комнаты, потрясенный чудовищностью того, с чем мне сейчас предстояло столкнуться. Сердце мое продолжало медленно, тяжело биться. В висках сильно стучало, и я смутно подозревал, что сейчас упаду в обморок. При этом какая-то часть моего рассудка, не затронутая отчаянием, подсказывала мне, что такой способ представиться ей ничуть не хуже тех, что я уже придумал.
Коридорный остановился у одной из дверей, и я увидел прикрепленную к ней овальную пластинку с цифрой «41» на металлической поверхности. Когда он постучал костяшками правой руки по двери, я сильно вздрогнул и почувствовал, как пол подо мной закачался, а стены приобрели студенистый вид. «Ну вот ты и у цели», – хладнокровно прозвучал внутренний голос. Вытянув вперед руку, я оперся ладонью о стену.
И вдруг позади пронзительный женский голос произнес:
– Ищите мисс Маккенна?
В этот момент я очень близко подошел к реализации выражения «едва не выпрыгнул из кожи».
Открыв рот, я резко повернулся, едва не потеряв равновесие и слепо шаря в поисках стены для опоры. На нас смотрела пухлая молодая женщина. Удивительно, какие мелочи запечатлеваются в памяти в самые напряженные моменты. Единственное, что я запомнил в ее облике, были обветренные губы.
– Да. Она у себя? – спрашивал коридорный.
– Недавно вышла.
Молодая женщина бросила на меня жеманный взгляд, потом взглянула на него.
– А не знаете, куда она пошла? – спросил он.
– Она говорила матери, что собирается прогуляться по пляжу.
– Благодарю вас, – пробормотал я, устремляясь мимо нее и ощущая запах, как я понял позже, хозяйственного мыла.
Надеясь, что не слишком качаюсь из стороны в сторону, я направился к двери. На миг мне показалось, что меня принимают за пьяного.
– Не желаете ли оставить записку, сэр? – прозвучал мне вослед вопрос коридорного.
– Нет, – ответил я.
Я поднял руку, пытаясь изобразить небрежный жест. Без сомнения, что бы я ни написал в своей записке, для нее это не имело бы ни малейшего смысла.
Пошатываясь, я вышел в дверь гостиной, свернул налево и пошел по проходу, ведущему к северной стороне отеля. «О господи, я забыл дать ему чаевые», – подумал я, потом вспомнил, что у меня только лишь две облигации.
Я посмотрел на лестницу, ведущую в подвал, недоумевая – показатель моего психического состояния, – что случилось с вывеской Исторического зала. Свернув в коридор, я прошел мимо небольшого лифта – тогда он тут был. Стоящий около него молоденький лифтер уставился на меня с таким выражением, что я понял – у меня все еще безумный вид. Ноги мои двигались, но казались чужими. Я с трудом дотащился до двери, потянул ее к себе и вышел наружу.
Осторожно спускаясь по ступеням крыльца и держась за перила, я дрожал от холодного морского воздуха. Весть о том, что она гуляет по пляжу, немного приободрила меня – отчасти потому, что не пришлось встретиться с ней в комнате, отчасти потому, что это давало слабую надежду на будущее. Я ведь читал, что она любит гулять, – и вот подтверждение тому. Правда, мой оптимизм скоро улетучился. Шанс встретить ее на берегу был ничтожно мал. К тому же это был мой последний шанс. Если я не смогу увидеть ее сейчас, то скоро она пойдет на ужин, потом, вероятно, начнет репетировать, после чего ляжет спать.
41 
