Элла инстинктивно от него отстранилась, но он притянул ее обратно к себе и сказал:
— Так и знал, что ты это сделаешь. Сиди спокойно и слушай. Нет нужды говорить, что зал был заполнен до отказа. Профессор предстал перед нами, прямой, словно кол проглотил, а росту в нем более шести футов, и, потряхивая маленькой седенькой бородкой, заявил, что он окончательно и бесповоротно доказал, что у самок лебедей оргазма не бывает. И что он собирается предложить это важнейшее научное открытие в качестве исходного посыла для небольшой дискуссии о женском оргазме в целом.
Элла засмеялась.
— Да, я знал, что именно здесь ты засмеешься. Но я еще не закончил. В этот момент в зале обнаружилось некоторое волнение. Люди вставали и уходили. Наш многоуважаемый профессор, имея весьма встревоженный вид, сказал, что он чистосердечно считал, что подобный предмет разговора никому не может показаться оскорбительным. В конце концов, научное изучение сексуальности, которое следует отделять от всех связанных с сексом предрассудков, ведется во всех больницах такого типа по всему миру. Но люди все равно продолжали уходить. И кто же покидал зал? Все женщины, которые там были. Там было около пятидесяти мужчин и около пятнадцати женщин. И каждая из присутствовавших в зале дам-докторов поднималась и уходила, как будто всем им был отдан такой приказ. Нашего профессора это сильно выбило из колеи. Он выставил вперед свою маленькую бородку и сказал, что его удивляет, что его коллеги женского пола, к которым он питает столь глубокое уважение, оказались способными на проявление столь ханжеских чувств. Но толку от этих его слов не было никакого, в поле нашего зрения уже не осталось ни одной женщины. В ответ на это наш профессор прочистил горло и заявил, что он продолжит свой доклад, несмотря на прискорбное к нему отношение наших коллег женского пола. По его мнению, сказал он, основанному на изучении природы самок лебедей, для вагинального оргазма у женщин нет никаких физиологических предпосылок… нет, Элла, не надо от меня отодвигаться, честное слово, женщины невероятно предсказуемы. Я сидел рядом с доктором Пенворти, отцом пятерых детей, и он прошептал мне в ухо, что вот что странно, — обычно жена профессора, дама, славящаяся широтой своих взглядов, присутствует на всех небольших выступлениях своего мужа, подобных сегодняшнему, но сегодня она как раз и не пришла. И в этот момент я совершил акт предательства по отношению к собственному полу. Я последовал за женщинами и покинул зап. Они все исчезли. Очень странно, не было видно ни одной женщины. Но наконец мне удалось отыскать свою старинную подругу Стефанию, она сидела в столовой и пила кофе. Я присел рядом с ней. Она явно была настроена очень отчужденно по отношению ко мне. Я сказал: «Стефания, почему вы все ушли с судьбоносного доклада нашего великого профессора о сексе?»
Она улыбнулась мне очень враждебно и очень сладко и сказала: «Но, мой дорогой Пол, женщины, обладающие хоть каплей здравого смысла, по прошествии всех этих веков уже поняли, что ни в коем случае нельзя перебивать мужчин, когда те начинают им рассказывать об их сексуальных переживаниях». У меня ушло полчаса напряженной работы и три чашки кофе на то, чтобы заставить мою подругу Стефанию снова меня полюбить.
Он снова смеялся, обнимая Эллу и прижимая ее к себе. Он повернулся, чтобы взглянуть ей в лицо, и сказал:
— Да. Ну и ты тоже на меня не сердись за то только, что я одного с профессором пола, — то же самое я сказал и Стефании.
Гнев Эллы растаял без следа, и она засмеялась вместе с ним. Она думала: «Сегодня он ко мне поднимется». Если вплоть до недавнего времени он проводил с ней практически каждую ночь, то теперь он уходил домой два-три раза в неделю. Пол сказал, судя по всему, ни с того ни сего, просто так:
— Элла, ты самая не ревнивая женщина из всех, кого я знал.
Элле внезапно стало холодно, затем она почувствовала панику, а потом быстро сработал защитный механизм: она просто не услышала того, что он сказал, и она спросила:
— Ты идешь со мной?
Он ответил:
— Я решил, что не пойду. Но если бы я действительно так решил, я бы здесь не сидел, правда?
Они, держась за руки, пошли наверх. На ходу он обронил:
— Интересно, а как бы вы поладили со Стефанией?
Она подумала, что Пол странно на нее смотрит, «как будто что-то проверяет». Опять маленькая волна паники и мысль: «Он много говорит о Стефании в последнее время, а что если…» И тут ее разум затуманился, и она сказала: