ФАНТАСТИКА

ДЕТЕКТИВЫ И БОЕВИКИ

ПРОЗА

ЛЮБОВНЫЕ РОМАНЫ

ПРИКЛЮЧЕНИЯ

ДЕТСКИЕ КНИГИ

ПОЭЗИЯ, ДРАМАТУРГИЯ

НАУКА, ОБРАЗОВАНИЕ

ДОКУМЕНТАЛЬНОЕ

СПРАВОЧНИКИ

ЮМОР

ДОМ, СЕМЬЯ

РЕЛИГИЯ

ДЕЛОВАЯ ЛИТЕРАТУРА

Последние отзывы

Прилив

Эта книга мне понравилась больше, чем первая. Очень чувственная. >>>>>

Мои дорогие мужчины

Ну, так. От Робертс сначала ждёшь, что это будет ВАУ, а потом понимаешь, что это всего лишь «пойдёт». Обычный роман... >>>>>

Звездочка светлая

Необычная, очень чувственная и очень добрая сказка >>>>>

Мода на невинность

Изумительно, волнительно, волшебно! Нет слов, одни эмоции. >>>>>

Слепая страсть

Лёгкий, бездумный, без интриг, довольно предсказуемый. Стать не интересно. -5 >>>>>




  231  

Принцепс Сената Скавр прислал два ответа: один — от имени Сената, а другой — от своего собственного:

Я искренне сожалею о том, что ты пишешь в официальном донесении, Гай Марий. Случившееся — не моих рук дело, уверяю тебя. Вся неприятность в том, что я совсем не располагаю запасом энергии, необходимым для того, чтобы изменить устоявшееся мнение трехсот человек. Более двадцати лет назад, во время войны с Югуртой, я сделал это — но минувшие с тех пор двадцать лет заставляют с собой считаться. И кроме того, в те дни в Сенате не было трех сотен человек, самое большее — сотня. Все сенаторы моложе тридцати пяти лет несут какую-либо военную службу, а вместе с ними — и несколько стариков, включая человека по имени Гай Марий.

Когда посланная тобой маленькая похоронная процессия появилась в Риме, поднялся переполох. Весь город высыпал навстречу, плача и вырывая у себя волосы. Неожиданно война стала реальностью. Никто больше не мог уже считать ее частным делом. Моральный дух упал — сразу же, с молниеносной быстротой. Пока тело консула не очутилось на Форуме, думаю, все и каждый в Риме — включая сенаторов и всадников! — считали марсийскую войну синекурой. Но вот здесь лежит Луп — мертвый! Убитый италиком на поле боя всего лишь в немногих милях от самого Рима! Ужасен был тот момент, когда мы выбежали из Гостилиевой курии и стояли, глядя на Лупа и Мессалу, — ты ведь приказал эскорту раскрыть их тела еще до того, как они достигнут Форума? Держу пари, это было твое распоряжение!

Во всяком случае, все в Риме впали в траур, повсюду темные, мрачные одежды. Все мужчины, оставшиеся в Сенате, носят сагум вместо тоги и всадническую узкую полоску на тунике вместо широкой сенаторской. Курульные магистраты сняли знаки своей должности. Они даже сидят на простых деревянных скамьях в курии и в своих трибуналах. При виде богатых одежд и украшений сразу начинаются намеки на закон о роскоши. От полной беззаботности Рим метнулся в противоположную крайность. Куда бы я ни пошел, везде громко выясняют, действительно ли мы стоим на пороге поражения.

Как ты увидишь, официальный ответ касается двух отдельных вопросов. О первом решении я лично сожалею, но меня задушили криком во имя крайней необходимости для нации. А именно: в будущем все и всяческие жертвы войны от последнего рядового до командующего будут погребаться по возможности с соблюдением обряда на поле боя. Ни один из них не должен быть возвращен в Рим из опасения, что это может дурно повлиять на моральный дух. Ерунда, ерунда, ерунда! Но они захотели, чтобы было так.

Второе, дело гораздо хуже, Гай Марий. Зная тебя, я хотел бы, чтобы ты прочел мое приватное послание раньше, чем официальный текст. Лучше уж я расскажу тебе без лишнего шума, что палата отказалась передать тебе верховное командование. Они не смогли полностью обойти тебя вниманием — им не хватило бы на это храбрости. Вместо этого передали командование совместно тебе и Цепиону. Более ослиного, идиотского, более бесполезного решения они не могли бы принять. Даже назначить Цепиона твоим начальником — и то было бы остроумнее. Но, полагаю, ты будешь управляться с ним в своем неповторимом стиле.

О, как я был зол! Но беда в том, что оставшиеся в палате в большинстве своем не более чем куски высохшего помета, прилипшие к овечьему заду. Вся хорошая чистая шерсть — на поле боя. Да, есть еще такие, как я. Здесь нас — малая горстка в сравнении с количеством дерьма. В данный момент я чувствую себя почти ненужным. Филипп баллотируется на мое место. Можешь такое вообразить? Было достаточно скверно иметь с ним дело как с консулом в те ужасные дни, которые привели к убийству Марка Ливия, но теперь он стал еще хуже. И всадники в комиции кормятся из сальных рук! Я писал Луцию Юлию, чтобы он вернулся в Рим и принял должность консула-суффекта, заменив Лупа, но он ответил, что слишком занят, чтобы покинуть Кампанию хотя бы на один день, а нам пожелал разобраться на месте без него. Я делаю все, что могу, но, говорю тебе. Гай Марий, я становлюсь слишком старым.

Разумеется, Цепион станет нетерпим, когда услышит эти новости. Я попытаюсь распорядиться курьерами так, чтобы ты узнал обо всем раньше его. Даю тебе время решить, как обойтись с ним, когда он распустит перед тобой свой павлиний хвост. Могу только дать тебе один совет: поступи с ним в своей манере.

Но в конце концов Фортуна распорядилась сама — изящно, окончательно и иронично. Цепион принял свою часть объединенного командования с большим удовлетворением. Он разбил возле Варии рейдовый легион марсов, пока Марий разделывался со Скатоном у реки Велин. Сравнивая свой огромный успех со скромной победой Мария, Цепион сообщил Сенату, что одержал первую победу в этой войне, поскольку это случилось на десятый день июня, тогда как битва Мария произошла двумя днями позже. И в промежутке между этими двумя успехами имело место ужасное поражение, в котором Цепион обвинял скорее Мария, нежели Лупа. К его огорчению, Марий, казалось, вовсе не был озабочен выяснением, кому принадлежит главная заслуга и чего добивался Цепион в Варии.

  231