94 
Как-то мисс Тик ей сказала: «Знание — сила. Сила — это энергия. Энергия это материя, а у материи есть масса. А масса меняет пространство и время».
Но Летиция среди книжных полок и столов выглядела такой счастливой, что Тиффани не посмела возражать.
Девушка призывно помахала.
— А тут я немного колдую, — радостно заявила девушка, словно она рассказывала про свои игры с куклами.
Тиффани вспотела. На ее коже встал дыбом каждый волосок, что было сигналом бежать без оглядки, но Летиция болтала без умолку, совершенно не замечая того, как Тиффани пытается сдержать рвоту.
Его вонь была ужасающей. Она разносилась по библиотеке словно смрад от дохлого кита, раздутого от газов и гниения, которого вынесло на поверхность.
Тиффани отчаянно огляделась, чтобы хоть чем-то занять свои мысли, и изгнать этот образ из головы. Миссис Прост с Дереком нажили на Летиции целое состояние. Она закупила полный список бородавок и прочих вещей.
— Но бородавки я использую от случая к случаю. Думаю, они позволяют ощутить верный настрой, но без перебора, не находишь? — продолжала болтать она.
— Мне никогда до этого не было дела, — едва слышно ответила Тиффани.
Летиция фыркнула:
— О, дорогая, мне так жаль, что здесь такой запах. Думаю, все-таки это мышь. Они объедают клей с книг, хотя, наверное, в этот раз им попалась довольно несъедобная книга.
Тиффани начала по-настоящему беспокоить эта библиотека. Чувство было такое, словно проснувшись, она обнаружила, что в гости забрела семейка голодных тигров, и решила вздремнуть у подножия твоей кровати: до поры до времени всё идёт мирно, но в любую минуту кое-кто может потерять руку. Это было похоже на Боффо — ведовство на показ. Оно впечатляет, и, возможно, даже помогает новичкам вжиться в образ, но, безусловно, миссис Прост не стала бы отсылать по-настоящему волшебные вещи. Или нет?
За спиной послышалось звяканье, Летиция обогнула книжный шкаф, неся на вытянутых руках ведро. Просыпался песок, когда она поставила его на пол. Потом она несколько мгновений в нем рылась:
— Ага, вот ты где! — воскликнула она, вытаскивая нечто, похожее на морковку, объеденную не очень голодной мышью.
— Значит, предполагается, что это — я? — уточнила Тиффани.
— Боюсь, что с резьбой по дереву у меня обстоит дело не очень хорошо, — признала Летиция. — Но в книге было сказано, что «представленный мысленно образ тоже считается». — Это было нервное замечание с легким намёком на вопрос в конце, и готовые пролиться слёзы.
— Прости, — ответила Тиффани. — Но книга неправа. Вовсе это не считается. Считается то, что ты делаешь. Если ты хочешь наложить на кого-то заклятье, то нужно что-то, что принадлежит конкретному лицу — волосы, например? И лучше с этим не связываться, потому что это нехорошо, и легко в чём-нибудь ошибиться. — Она вгляделась в очень плохо вырезанную фигурку ведьмы. — И, как я погляжу, ты написала карандашом слово «ведьма». Э… я уже упоминала, что легко в чём-нибудь ошибиться? Понимаешь, порой слово «ошибка» даже близко не раскрывает, насколько нарушилась чья-то жизнь.
Литиция кивнула. Её нижняя губа задрожала.
Давление на разум Тиффани усилилось и чудовищная вонь стала настолько невыносимой, что ощущалась почти как осязаемая вещь. Она постаралась сконцентрироваться на небольшой стопке книг, сваленных на рабочем столе. Это были книжечки из того разряда, о которых Нянюшка Ягг нехарактерно для себя зло отзывалась, как о «сраных бирюльках» для девочек, которые играют в ведьмочек.
Однако, Летиция была основательна во всём — рядом, на пюпитре, который возвышался над столом, лежали несколько тетрадок. Тиффани повернулась, чтобы что-то сказать девушке, но что-то помешало её голове повернуться. Её Ясновидение заставляло оглянуться назад. И её рука медленно, почти автоматически, поднялась вверх и слегка передвинула стопку глупых книг. То, что ей сперва показалось частью пюпитра на самом деле оказалась большой книгой, толстой и настолько темной, что она едва не сливалась с поверхностью столешницы. В её разум, словно вязкий темный сироп, вполз ужас, подсказывая ей бежать со всех ног и… Нет, на этом всё. Просто — бежать, и бежать, не останавливаясь. Ни на секунду.
Она постаралась сдержать дрожь в голосе:
— Тебе что-нибудь известно об этой книге?
Летиция оглянулась через плечо.
— О, она очень древняя. Я даже не могу разобрать, что в ней написано. Но у нее прекрасный переплёт, и вот что забавно — она всегда теплая.
94 
