Особенно,... 
65 
В этот момент электричество вдруг зажглось, и в кухпе вспыхнул яркий свет. Мальчишки крикнули «Ура». Я выдернул руку из холодных лап Лоры.
В дверь позвонили. Я подошел к двери. Это был телефонный мастер. Я глупо уставился на пего.
— Сам хозяин собственной персоной. Привет.
— Да, но телефон… — сказал я. — Вы ведь с ним уже все проделали, верно? Больше ничего не требуется, так? Телефон же снят.
— Телефон? При чем тут это? Я сейчас не дежурю.
— А что же?..
— Я пришел в гости, дружище. Как Лен, а не как служащий ее величества.
— Вам, значит, нужен Кристофер.
— С этого мы с вами начали.
— Что?
— Вы ведь тогда сказали: «Вам, значит, нужен Кристофер!» Именно это вы мне в первый раз сказали.
— Ну, так вам нужен он?
— По-моему, это бестактный вопрос.
Я крикнул: «Кристофер!» и вернулся на кухню, но дверь за собой не закрыл. Кристофер выскочил из своей комнаты. Лора сказала:
— Мне нужно перекинуться двумя словами с Кристофером. Фредди хочет, чтобы он написал музыку на слова «Сейчас позднее, чем ты думаешь».
— «Сейчас позднее, чем ты думаешь». Да, действительно.
— Бог ты мой, да это же Лен. Как мило! Мы с Леном давние друзья!
— В самом деле, Лора?
Кристофер, Лен и Лора тотчас заполнили кухню своей болтовней. Джимбо, продолжавший оставаться в комнате Кристофера, расставлял зелень в вазе. Сквозь приоткрытую на лестницу дверь я увидел Бисквитика, стоявшую на площадке в своем сари.
Я медленно вышел к ней и прикрыл за собой дверь.
Сари было однотонное, синевато-бордовое с золотой каймой. Поверх сари Бисквитик надела пальто, но сейчас его сняла. Оно лежало аккуратно сложенное возле нее на полу. Волосы она подобрала наверх, образовав из них на затылке замысловато скрученный, блестящий шар. С этой прической она казалась старше. Да и сари придавало ей странный вид — точно она надела униформу и находилась при исполнении обязанностей. Зачесанные вверх волосы делали ее светло-кофей-ное личико еще тоньше, а глаза — больше, и в глубине их отражались синевато-бордовые отблески роскошного сари.
— Привет, таинственное дитя.
— Привет, Хилари.
— Значит, я сегодня — Хилари, да? Почему ты тогда убежала?
Я осторожно, копчиками пальцев, взял ее за запястье. Худенькая ручка казалась уже хорошо знакомой. Слегка поглаживая запястье, я передвинул пальцы и так же мягко взял в ладонь ее ручку. Она была влажная и теплая и шевелилась в моей руке, точно свернувшийся калачиком зверек.
— У меня там полным-полно, — сказал я, кивком указав через плечо на дверь в квартиру.
— Извините. Тогда, может быть, вы выйдете со мной? Не согласитесь ли вы зайти со мной в кафе? Мне надо кое-что передать вам. — Она сказала «в кафе», как могла сказать только иностранка, и оттого вся фраза прозвучала до смешного предосудительно.
Я посмотрел на нее сверху вниз. Ее рука напомнила мне руку Энн. Вернее, не мне, а моей руке. Ведь моя рука не знала, что Энн умерла, и что с тех пор прошло двадцать лет, и что я — убийца. Ганнер, наверно, видел Энн в больнице до того, как она умерла. Ее лицо осталось прежним или пострадало от катастрофы? А он держал ее в объятиях, когда она умирала?
— Прошу вас, пойдемте со мной, хорошо?
— Нет, — сказал я, — я занят. Мне нужно написать одно важное письмо. Я не хочу играть в эти игры с таинственными девочками. Так что валяй отсюда и оставь меня в покое, слышишь? Хватает у меня всяких неприятностей и без разных проституток.
Я вернулся в квартиру и захлопнул за собой дверь. Лора и мальчики готовили кофе.
Я был с Кристел. Она держала меня за руку. Видно, такой уж выпал сегодня у меня день — держаться за руку с женщинами. Теперь я жалел, что отшил Бисквитика. Я бы не возражал лечь с ней в постель. А по всей вероятности, к этому все и шло. Это бы отвлекло меня. Интересно, подумал я, вернется ли она. Она была так хороша в этом своем сари. И она вполне могла бы быть какой-то частицей моего будущего. А мне сейчас так не хватало перспективы на будущее.
Электричество, хоть и вполнакала, горело весь день и продолжало гореть — правда, электрики грозились снова прервать подачу тока.
Я слегка поужинал и опустошил почти всю литровую бутылку испанского бургундского. Ужин состоял из бифштекса, пудинга с консервированными тушеными почками, брюссельской капусты и сладкого пирога. На столе лежала белая кружевная скатерть, и я снова пролил на нее вино. А Кристел каждую неделю добела ее отстирывала.
65 
