Особенно,... 
53 
Хорса, должно быть, проклинал день, в который принял решение взять с собой малышей, но ничем своих эмоций не выразил.
Пока экспедиция не ушла слишком далеко, от нее откололось еще несколько женщин, вернулось на женский берег, и каждая из них брала с собой мальчиков для защиты от зверей. Хотя вполне можно предположить, что Хорса рад был любой возможности избавиться от пацанов под любым предлогом. На женском берегу население росло, увеличилась скученность, уменьшился комфорт.
Возвратившиеся женщины рассказывали, что путешествовать с Хорсой — невелика радость, не в последнюю очередь из-за недостатка в женщинах. В первый раз за все время упоминаются устойчивые пары. Хорсе это не нравилось, ибо вызывало зависть и ссоры, даже драки.
— Ох, и тиран этот Хорса! — жаловались возвратившиеся.
Хорса… личность вождя… Кто он такой? Прежде всего, он, Хорса, покончил с соперничеством мужских групп, подчинил их все себе, повел за собой. «Лес стал безопасным, — говорят женские хроники, — мы теперь можем повсюду следовать безопасно, объединившись в группы».
Это, несомненно, лучшее в Хорсе — блестящий командир, подчиниться которому готов каждый. Он организовал жизнь в лесу, держал детей в безопасности на деревьях, выбирал охотников и следопытов, разработал распорядок жизни лагеря, обеспечивал бесперебойное обеспечение костров, питания, уборки строений. Хищники держались на почтительном удалении от лагеря. Но в то же время именно на Хорсе лежит ответственность за постигшую экспедицию катастрофу. Две разных личности? Имена в те давние времена давались по качествам. Марона — как будто всегда имя предводительницы женщин. Хорса обладал талантом дипломата и чутьем, необходимыми командующему таким количеством людей. (И опять: каким — таким?) Но в руководстве экспедицией Хорса проявил некомпетентность; женщины обвиняли его в глупости, упрямстве, неосторожности. И, как кажется, вполне справедливо.
Долгое время — как раз период беременности — путешествие проходило сравнительно гладко, спокойно, в благоприятных условиях. Долбленки и камышовки, лодки и плоты подвигались вдоль пляжей; мужчины наблюдали за мальчиками, высаживались на берег для приема пищи и на ночлег. Путешествие не приносило особенных сюрпризов, сложностей, неприятностей.
Затем случилось неизбежное. Хорса должен был бы предвидеть, что в море случаются штормы. Итак, разразилась буря, а когда ветер и волны стихли, флот его превратился в раскиданные по берегу обломки. Восстановить их особого труда не составило, через некоторое время мужчины воссоздали несколько суденышек, но Хорса не поспешил дальше. Его люди остались на берегу: жгли костры, охотились в лесах, жарили мясо, собирали фрукты и съедобные травы… Ждали. Чего? Экспедиция не удалась, а разбитые плоты и лодки — лишь завершающий штрих в общей картине.
Слишком много хлопот причиняли пацаны, которых нельзя сравнивать с нашими детьми того же возраста. Десяти, одиннадцати, двенадцати лет, в мужское тело еще не вышли, однако могут пользоваться «взрослым» оружием, охотиться вместе с охотниками, идти по следу со следопытами. Мальчики, однако, сохраняли такие знакомые всем свойства, как плаксивость, почти женскую вздорность, вечное всем недовольство. Каждодневные тяготы истирали их неустоявшиеся характеры. К физическому изнурению добавлялось сознание неполноценности, привязанность к берегу. Ребятишки ожидали ярких попугайских красок приключения, а получили серое воронье уныние нижней ступеньки субординации. Самым младшим было по семь-восемь лет, их взяли за хорошее физическое развитие. Они частенько тосковали по теплой уютной мамочке или хотя бы по ласковому женскому слову, уходу. Почти с самого начала Хорса осознал, что дети станут обузой. Но теперь они ушли так далеко… очень далеко от своего лесного дома, еще дальше от женского берега.
Хорса вознамерился отправить детей обратно под охраной молодых людей, но те наотрез отказались следить за этими безобразными неуправляемыми существами, да еще такое длительное время. Это единственный описанный в хрониках случай, когда кто-то осмелился возражать Хорсе. Что же ему оставалось: смириться с поражением и вернуться домой?
Нелегкое решение. Признать перед этой Мароной с ее вечно презрительной физиономией, что она была права, — неприятная перспектива. Но это еще не самое плохое. Хорса ведь провозгласил во всеуслышание цель своей экспедиции: обнаружить, можно ли, следуя вдоль берега, обогнуть весь остров и выйти с другой стороны на то же самое место, появиться у женского берега. Он хотел найти другие земли, другие берега, может быть, даже другой народ. Об этой своей тайной мечте он никому даже не намекал. Но, конечно же, приспела пора проверить, есть ли на свете другие страны и другие люди.
53 
