Особенно,... 
97 
- Ой Боже наш, Боже милостивий.
- Уродились ми в святи нещасливи.
Пропев несколько куплетов этой известной песни, Шкуринский вздохнул, и слезы заблистали алмазами на седых ресницах прекрасных его глаз. Как он был тогда хорош!.. Успокоившись, дедушка продолжал рассказывать, что отец его, по приходе в новый край, был, против желания, поселен, вместо своего Шкуринского, в Екатериновском курене, где, водворившись, он вместо прежнего названия Нижника, усвоил себе прозвание Шкуринского, в память своего куреня в Запорожье. Сам рассказчик, по словам его, имел тогда лет двадцать. «Мене вже тоди, говорил он, в козаки записали, и Чепига повив нас гряницю займать на Кубани».
— Щож ви тут банили, роскажите дидусю — будьте ласкови.
— Давня рич баните, — меже чого й не згадаю.
Помолчав немного, старик собрался с мыслями и начал рассказывать.
«Як поприходили ми на сю землю, то пусто було скриз; тилько кой-де по над Кубанью черкесы хлиб пахали, та худобу пасли. Вони й тут не довго мешкали, як заняли ми гряницю, то непреятель вбрався за Кубань, черкесы тоди не воюва- лись, и ми буде ходига до их у гости, а вони до нас; а все таки бреж вуха, а то по шкодят; сказано не вира... Трудно було сперва жить на Черномории. Люди прийшли з далеком сторони — пообдерались, знемошили и зо всим обиднили. Кругом убожество, болисть прокинулась, а тут ще й до служби припинают, до всего докопуються: щоб и кинь був добрий, мушкет справний, шабли гарна, той спис чиетий. Всю ту сбрею козаки на свий кошт справляли. А служби й кинця не було, служи пони й здужаєш...»
Действительно, в то время был такой порядок в Черноморском войске, что все казаки, способные носить оружие, без различия возраста, по малой числительности войска должны были служить до истощения последних сил, и тогда только, по свидетельствам ближайшего начальства, за совершенною неспособностью обращались в круг семейства, на домашнее жительствр; или же израненые и недужные, по собственному желанию, поступали в устроенную войском, в 1794 году, Екатеринолебежскую-Николаевскую пустынь, где находили мирную жизнь.
Черноморское войско, несмотря на все невзгоды, с примерным терпением переносило их, в надежде на лучшее будущее. Многие казаки, по словам столетнего Ш кури некого, хотили розбигаться, но благоразумное управление кошевого атамана Чепеги, любовь и доверие к нему казаков удерживали легкомысленных.
Захарий Алексеевич Чепега личною своею храбростью, увлекательным примером простоты, скромною жизнью и неусыпными заботами о благосостоянии Черноморского войска заслужил уважение правительства, привязанность старшин войска и любовь казаков. Живи же в воспоминании потомков, добрый отец черноморской казачьей семьи, — незабвенный Чепега, и праху твоему, благородный Харько, да будет вечный мир!..
Войсковое правительство, заботясь об улучшении быта черноморцев на новом их поселении, усердно старалось извлекать источники к упрочению их благосостояния. Прежде всех устроились черноморцы, занявшие при-Кубанский край и Таманский остров. Кубанские леса давали средства строить жилища, а таманские рыбные ловли, соляные промыслы и другие дары природы, при мирных сношениях с горцами, поддерживали убогую жизнь казаков.
Высадившемуся на Тамани, из гребной флотилии, войсковому полковнику Савве Белому дано было от войскового судьи Головатого следующее наставление для житья-бытья в новом крае:
«1) Продажу соли, приобретенной в собственных своих пределах старшинами и казаками, черкесам Закубанским и покупку в них хлебных семян и других надобностей производить и заниматься купеческою коммерцией с ними, соблюдая от нашей стороны к ним ласковое обхождение, и при случае учреждения от российской стороны, или от них карантина, высиживать оный, в отвращение заразительной болезни, быв всегда, на непредвидимый случай, вооруженным.
2) Имеющееся родючее садовое дерево не только стараться от опустошения защищать, внушив каждому, что оное может служить к благу общему, но еще употреблять все силы к разводу оного; также производить строение: хаты, торговые лавки, заводить рыбные ловли, пущать в продажу в разные места рыбу, без всяких от кого-либо препятствий».
Далее предписывались воинские предосторожности при заготовлении леса по Кубани и вообще при сношениях с горцами; велено было снабжать провиантом только тех казаков, которые будут на службе, а свободные старались бы сами о своем пропитании; приказывалось вводить хлебопашество и, вообще, стараться об устройстве хорошего хозяйства у поселенцев нового края.[175]
97 
