100 
Той же ночью через Лимбас были переброшены большие силы, за которыми из тайного укрытия наблюдали. Едва только их хвост скрылся из Лимбаса, как мой отец совершил набег на городскую сыроварню и вернулся с молоком и сыром.
Они пробыли неподалеку от Лимбаса еще два дня, когда увидели очередное передвижение немцев — на этот раз с неопознанными мотоциклистами-разведчиками. В любом случае они были не из «Балкан-4» — возможно, это был какой-то австрийский дивизион. Они разведывали дорогу для измученных войск, которые следовали в беспорядке — без «пантер», с несколькими грузовиками и джипами. Они двигались, забыв о дисциплине: некоторые солдаты ехали без шлемов, у многих отросли совсем не немецкие бороды. Это была удача, и мой отец с Готтлибом решили воспользоваться ею. Они присоединились к мотоциклистам со стороны Марибора, встретив их на дороге и сказав, что у них проблемы с мотором, из-за чего они отстали от соединения «Балканы-4». Их накормили, мотоциклы заправили горючим, и они покатили в Марибор, не имея понятия, отступают они от линии фронта или наступают.
На самом деле это не имело значения. Когда мотоциклистов разместили по казармам, Готтлиб заявил, что он и его подручный намерены догнать свой прежний дивизион.
За небольшую плату они припрятали свои мотоциклы в сарае одной проститутки в так называемом Старом городе, затем скрутили и ограбили немецкого офицера в жилой части города — весьма хитроумно переодев его в потрепанные обноски Боршфы Дарда, после чего они отыскали банщика, который привел в порядок их бороды, заставив их буквально блестеть. Одетые в форму, они заявились в город — ни дать ни взять два солдата, вышедшие вечером поразвлечься и погулять.
Но мой бог! Неужели Готтлиб Ват рассчитывал найти в ночном Мариборе местечко, в котором не оказалось бы остатков «Балкан-4»?
Возможно, Готтлиб Ват надеялся, что двухлетняя борода сделает его неузнаваемым. Как бы там ни было, он расслаблялся среди солдат в подвальчике «Святой. Бенедикт». Там оказалась турецкая танцовщица с подозрительно югославским именем Яренина, исполнявшая танец живота, — ее танцующий живот носил след кесарева сечения. Пиво было жидким. И что удивительно — никаких усташей в форме вермахта нигде не попадалось. Но над стойкой бара висело увеличенное фото, сплошь утыканное дротиками, — усташи в форме вермахта маршируют вместе с партизанами! Где-то в Хорватии.
Мой отец старался правильно произносить умляуты: он чувствовал, что их бороды выглядят подозрительно.
Было уже очень поздно, когда Вратно последовал за пошатывающимся Ватом в холодную мужскую уборную. От писсуаров поднимался пар; в кабинке вокруг ужасной отхожей дыры потрескался кафель. Какой-то мужчина со спущенными штанами покачивался на пятках, едва не опрокидываясь назад, над дырой — он схватился за поручень, чтобы не упасть. Четверо парней пускали пар над писсуарами, еще двое вошли вместе с отцом и Готтлибом.
Наклонив головы, стараясь не дышать зловонными испарениями, мужчины пускали мочу, придерживая руками свои краники.
Один из них уронил сигарету в сточный желоб.
Затем тот, что держался за поручень, вскрикнул и попытался выпрямиться.
— Ват! — заорал он, и Готтлиб, резко поворачиваясь и обливая ногу моего отца, увидел, как неряшливый Гейне Гортц выдрал поручень из кафельной стены и шатнулся назад, его штаны съехали вниз, и он сел задницей прямо в отхожую дыру. — О мой бог! — простонал Гейне Гортц, пытаясь подняться на ноги и соря мелочью из карманов брюк. — Ват! — снова воскликнул он. — Господи, Бронски, это Ват! Проснись, Метц! Ты отливаешь рядом со стариной Ватом!
И прежде чем мой отец закончил писать, Бронски и Метц окружили бедного Готтлиба и нагнули его над писсуаром. Гейне Гортц наконец выбрался из дыры. Мой отец поспешил заправить штаны, но неряшливый Гейне Гортц окликнул его:
— Эй, это кто такой с Ватом?
Но Готтлиб даже не взглянул в сторону Вратно; со стороны могло показаться, что они никогда не видели друг друга.
И тогда мой отец сказал, стараясь как можно безупречнее справиться с немецким ударением:
— Мы встретились случайно. Понимаете, у нас обоих оказались бороды. Это просто взаимная симпатия.
А Бронски и Метц воскликнули:
— Старина Ват! Вы только посмотрите на него!
— Грязный предатель! — заорал Гейне Гортц.
И один из них ударил Вата коленом, а другой резко дернул за бороду. Они подтолкнули его к кабинке с дырой в потрескавшемся кафеле. Они перевернули его вверх ногами и засунули вниз головой в ужасную вонючую трясину. Остатки команды «Балканы-4» действовали слаженно. Новый лидер, Гейне Гортц, весь в полном дерьме, со все еще спущенными брюками, схватил Вата за ногу и пихнул еще глубже в дыру.
100 
