Последние отзывы

  120  

Похоже, она ему не поверила. Когда граф выходил, она смотрела на него с подозрением.

Маленка все еще сидела скорчившись в углу гостиной и дрожала. Она посмотрела на Эллиота пустым, ничего не выражающим взглядом.

– Дорогая моя, послушай, – сказал он. Увидев возле бара с напитками свою трость, он взял ее в руки. – Я хочу, чтобы ты вышла вместе со мной, заперла дверь и постояла на страже.

Поняла ли его девушка? Она смотрела мимо него; Элли­от обернулся и увидел в дверях Клеопатру – босоногую, с развевающимися волосами. Даже в строгом английском платье из розового шелка она выглядела дикаркой. Клеопатра смотрела на Маленку.

Девушка, всхлипнув, вскочила на ноги. Она дрожала от страха и отвращения.

– Нет-нет, милая. Пойдем со мной, – сказал Эллиот. – Не бойся, она тебя не обидит.

Маленка была слишком испугана, чтобы услышать его и подчиниться. Ее жалобные крики становились все громче и громче. Равнодушие на лице Клеопатры сменилось маской ярости.

Она подошла к беспомощной девушке, которая не отрывала глаз от голых костей на ее руке и ступне.

– Это всего лишь служанка, – сказал граф, потянувшись к руке царицы.

Клеопатра развернулась и со всего размаху ударила его, опрокинув на клетку с попугаем. Маленка истерически завизжала, и попугай начал зловеще кричать, хлопая крыльями по прутьям клетки.

Эллиот старался взять себя в руки. Девушка должна прекратить эти вопли. Несчастье какое! Клеопатра, переводившая взгляд с орущей птицы на орущую девушку, сама была на грани истерики. Потом она накинулась на Маленку, схватила ее за горло и бросила на пол – девушка упала на колени, точно так, как упал Генри всего несколько часов назад.

– Прекрати сейчас же! – Эллиот бросился к царице. На этот раз он не допустит убийства. Но Клеопатра снова оттолкнула его, и он, пролетев через всю комнату, ударился о стену, царапая рукой штукатурку. Послышался хруст, тот самый кошмарный хруст. Маленка была мертва – Клеопатра сломала ей шею.

Попугай замолчал и смотрел из клетки круглым бессмысленным глазом. Маленка лежала на ковре, ее голова была повернута под немыслимым углом, темные глаза прикрыты.

Над ней стояла Клеопатра. Она задумчиво смотрела на мертвую девушку. Потом сказала на латыни:

– Она умерла.

Эллиот не ответил. Он ухватился за край мраморной барной полки и с трудом поднялся на ноги. Сейчас ноющая боль в груди уже ничего не значила для него. Ничто не могло сравниться с болью душевной.

– Зачем ты это сделала? – прошептал он. Он что, сумасшедший, раз задает такие вопросы этому существу? Она прекрасна, спору нет, но ее мозг так же разрушен, как и тело.

Клеопатра смотрела на Эллиота невинными глазами. Потом перевела взгляд на мертвую девушку.

– Скажи мне, лорд Рутерфорд, как я оказалась здесь? – Ее глаза сузились. Она подошла к Эллиоту и помогла ему встать на ноги и выпрямиться. Потом подняла его трость и вложила ее в его левую руку. – Откуда я пришла? – спросила она. – Лорд Рутерфорд! – Клеопатра наклонилась, глядя на него широко распахнутыми, полными ужаса глазами. – Лорд Рутерфорд, я была мертва?

Не дожидаясь ответа, она начала кричать. Эллиот обнял ее и зажал ей рот ладонью.

– Тебя привел сюда Рамзес. Рамзес! Ты позвала его. Ты его видела.

– Да. – Клеопатра стояла спокойно, не вырывалась, просто ухватилась за его запястье. – Рамзес был там. И когда я… когда я позвала его, он убежал от меня. Он сбежал от меня, как эта женщина! Он смотрел на меня такими же глазами!

– Он хотел вернуться. Но его остановили. И теперь я должен пойти к нему. Понимаешь? Ты должна оставаться здесь. Ты должна подождать меня. – Клеопатра смотрела мимо него. – У Рамзеса есть лекарство, – сказал Эллиот. – Я приведу Рамзеса сюда.

– Это долго?

– Несколько часов. Сейчас три. Я вернусь еще засветло.

Клеопатра опять застонала и, глядя в пол, прижала согнутый большой палец к зубам. Сейчас она была похожа на ребенка, который пытается решить запутанную головоломку.

– Рамзес, – прошептала она.

Видимо, она не до конца понимала, кто такой Рамзес.

Эллиот осторожно похлопал ее по плечу, потом, опираясь на трость, подошел к телу девушки. Господи, куда теперь его девать? Оставить разлагаться в доме? Он еле передвигает ноги, разве он сможет похоронить Маленку в саду? Эллиот закрыл глаза и горько усмехнулся. Ему казалось, что прошли тысячелетия с тех пор, как он последний раз видел своего сына, Джулию, отель Шеферда и вообще цивилизацию. Казалось, что тысячу лет назад он совершал нормальные поступки, любил нормальные вещи, во что-то верил, чем-то жертвовал – и это тоже было нормально.

  120