126 
– Я делаю то, о чем меня просили, – повторил Леоф. – И ничего больше.
Она убрала руку и отступила на шаг.
– Вы не можете, – сказала она. – Не обманывайте меня.
– Я должен. Он убьет вас и Мери, неужели вы не понимаете?
– Вы не можете сдаться из-за меня, – возразила она.
– О нет. – Он покачал головой. – Могу. Именно так я и сделаю.
– А вам не кажется, что он убьет нас в любом случае?
– Нет, – возразил Леоф. – Не думаю, что он так поступит. Это все испортит. Он хочет, чтобы ваша семья и все прочие лендверды вновь поверили в него.
– Да, но правда состоит в том, что вас пытали, а потом заставили написать музыку. Принц Роберт не может допустить, чтобы об этом стало известно. А мы трое знаем правду. Не говоря уже о том, что они сделали… ну, не важно. Неужели вы полагаете, что нас оставят в живых, когда мы знаем то, что знаем?
– Так у нас больше шансов, чем будет, если я выступлю против него, – возразил Леоф. – И вы это знаете. Если я брошу ему вызов, он станет пытать вас у меня на глазах, а потом займется Мери. Или наоборот, не знаю, но я не вынесу…
– А мне невыносимо то, что вы выполняете его приказ! – взорвалась Ареана, и он увидел в ее глазах настоящую ярость. – Это непристойное извращение вашего таланта!
Леоф несколько мгновений смотрел на нее не моргая и вдруг понял, что она чего-то не договорила.
– Что они с вами сделали? – наконец спросил он.
Ареана покраснела и отступила еще на шаг.
– Они не повредили мне, не как вам, – тихо сказала она.
– Это я вижу, – сказал он, чувствуя, что в нем нарастает гнев. – Но что они с вами сделали?
Она вздрогнула от того, как изменился его голос.
– Ничего. Ничего, о чем я хотела бы говорить.
– Скажите мне, – мягче попросил он.
Ее глаза наполнились слезами.
– Пожалуйста, Леоф. Пожалуйста, не будем об этом. Если я не скажу вам…
– О чем не скажете?
– Я никогда не видела вас таким, – призналась Ареана.
– Вы едва ли вообще меня видели, – прошипел Леоф. – Вы полагаете, что знаете меня?
– Леоф, пожалуйста, не сердитесь на меня.
Он глубоко вздохнул.
– Вас изнасиловали?
Она отвернулась, а когда снова посмотрела на Леофа, ее глаза помрачнели.
– А это важно для вас?
– О чем вы?
– Вы бы продолжали меня любить, если бы меня изнасиловали?
Леоф вдруг заметил, что стоит, разинув рот.
– Любить вас? Когда я вам говорил, что люблю вас?
– Ну, вы не говорили. Вы слишком стеснительны, слишком заняты своей музыкой. Не знаю, может быть, вы и сами не подозреваете, что любите меня. Но это так.
– В самом деле?
– Конечно. И я вовсе не считаю, что меня все любят. Но иногда девушка знает. И про вас я знаю. Или знала.
Леоф почувствовал, как по его лицу бегут слезы. Он поднял руки, но она покачала головой.
– Для меня это не имеет значения, – тихо сказала она.
– Но это имеет значение для меня, – ответил Леоф. – Что они с вами сделали?
Она опустила голову.
– То, что вы сказали, – призналась она.
– Сколько раз?
– Я не знаю. Я правда не знаю.
– Мне очень жаль, Ареана.
– Не нужно сожалеть, – сказала она, поднимая взгляд. В ее глазах загорелся огонь. – Заставьте их заплатить.
На один прекрасный миг ему захотелось рассказать ей о своем плане, обнять изуродованными руками. Но он понимал, что это лишь ослабит его решимость, а ему были необходимы худшие качества, живущие в нем.
– Роберт не будет платить, – возразил Леоф. – Роберту все сойдет с рук, а платить будем мы. А теперь, пожалуйста, уйдите. Мне нужно работать.
– Леоф…
– Уйдите. Пожалуйста.
Она отвернулась, и через несколько мгновений он услышал ее удаляющиеся шаги – сначала медленные, а потом все быстрее и быстрее.
Когда Леоф поднял голову, в комнате никого не было, а тошнота вернулась, усилившись.
Он уселся, положил перед собой партитуру и вновь взялся за работу.
ГЛАВА 5
ВОЗВРАЩЕНИЕ В ЭСЛЕН
Энни с сомнением посмотрела на себя в зеркало.
– Ты выглядишь как настоящая королева, – заверила ее Остра.
В ответ Энни кисло рассмеялась, вспомнив о своей матери с ее изумительно белой кожей, безупречной формой рук и длинными шелковистыми волосами. Из потрескавшегося зеркала, которое где-то раздобыл Артвейр, на нее смотрела совсем другая женщина.
Она слишком много времени провела на открытом воздухе, и ее кожа стала красной и обветренной, а веснушки, и прежде многочисленные, под вителлианским солнцем еще и растолстели. Коротко остриженные волосы прятались под платком, какие вышли из моды за пределами монастырей еще до ее рождения. Впрочем, парчовое платье – красное с золотом – было превосходным, не слишком вычурным, не слишком простым.
126 
