Последние отзывы

  50  

– А до тех пор? Дреод пожал плечами.

– Это все, что осталось от поселения халафолков. Со временем оно будет полностью разрушено, но пока, если хочешь, можешь его изучить. Ложись спать, где пожелаешь; когда понадобится, мы тебя найдем.

– А можно мне взять факел или…

– Ведьмины огни будут тебя сопровождать, – сказал Дреод – А в домах есть собственное освещение.

Стивен бродил по темным узким улицам, пытаясь привести свои мысли в порядок, и вдруг обнаружил, что город его заворожил. По обеим сторонам улицы стояли дома в два, три, а то и четыре этажа. Они были поразительно изящными, и многие из них смыкались стенами, а другие разделялись узкими переулками. Каменные дома казались сотканными из паутины, а там, где к ним приближались ведьмины огни, сияли, точно полированный оникс.

Первые несколько строений были заняты детьми. Стивен слышал их смех, пение, тихое бормотание во сне. Когда он напрягал слух, ему удавалось различить присутствие тысячи, если не больше, детей. Несколько самых маленьких плакали, но, кроме этого, он не улавливал никаких свидетельств страха, боли или отчаяния.

Он мог только гадать, сколько правды было в рассказе девочки и Дреода, но в одном не сомневался: этих детей никто не держал в плену. И если кто-то и не давал им уйти отсюда, то они его нисколько не боялись.

Желая побыть наедине с собой, Стивен пошел дальше, в глубь древнего города. Он знал, что должен искать выход, но не сомневался, что, будь у него возможность сбежать, ему не позволили бы разгуливать свободно. Кроме того, его так одолело любопытство, что он на самом деле и не хотел бежать.

Если Дреод сказал правду, Эсперу и Винне ничто не угрожает, по крайней мере со стороны слиндеров. Если же он солгал, они почти наверняка уже мертвы. Стивен запретил себе в это верить и даже думать об этом, пока не получит доказательств. Но возможность узнать, что происходит и чего хочет Терновый король… Разве не эти вопросы мучили их все последнее время?

Чем он может помочь принцессе, пытающейся вернуть себе трон? Он не воин и не стратег. Он ученый, которого интересует прошлое и языки, известные и редкие.

«Без сомнения, от меня будет больше пользы здесь, чем в Эслене», – заключил Стивен.

Движимый любопытством, он толкнул одну из дверей. Она была деревянной и не слишком старой. Он подумал, что хала-фолки, должно быть, постоянно торговали с надземными соседями. В конце концов, нужно же им было что-то есть. Конечно, в подземных озерах наверняка водится какая-то рыба, а некоторые злаки не нуждаются в свете, однако большую часть припасов они наверняка получали с поверхности.

Стивен задумался было о том, как заключались подобные торговые сделки, если халафолки стремились сохранить местоположение своих реунов в тайне, но ответ был столь очевидным, что он почувствовал себя дураком.

Сефри. Те, что путешествовали наверху, караванами, – они и доставляли все необходимое.

Дверь легко открылась внутрь. В каменном жилище витал едва различимый запах перца. На жестком полу лежал ковер, сотканный, судя по всему, из шерсти. Могут ли овцы жить под землей? Вряд ли, решил Стивен. Рисунок показался ему смутно знакомым – он напоминал яркие абстрактные завитки, украшавшие палатки и фургоны сефри. Вокруг низкого круглого стола лежало четыре подушки. В одном углу ткацкий станок терпеливо дожидался мастерицу. Возможно, ковер, что лежит на полу, здесь и был соткан. Рядом со станком стояло несколько плетеных корзин с мотками нитей и незнакомыми деревянными инструментами.

Комната казалась вполне жилой, как если бы халафолки почти ничего не взяли с собой, когда отсюда уходили. Быть может, так оно и было.

Куда они ушли? От кого бежали – от Тернового короля или загадочной болезни, о которой рассказывал Дреод?

Вскоре после того, как Стивен познакомился с Эспером, лесничий сказал что-то о том, что лес кажется ему больным. Эспер всю свою жизнь провел, ощущая пульс леса, – так что кому, как не ему, знать?

А потом они встретили греффина, зверя столь ядовитого, что даже отпечатки его лап смертоносны. Вскоре затем – черные колючки, появляющиеся там, где ступал Терновый король, и душащие все живое, до которого им удается дотянуться. И наконец – страшные чудовища, словно вышедшие из кошмарного сна: уттины, никверы – седмары, как их назвал Дреод. Лучший перевод, который мог подобрать Стивен, звучал как «демон седоса».

Может быть, чудовища, как служители церкви, проходят по священному пути и обретают новые возможности?

  50