Особенно,... 
72 
– И что же?
– Дневник Виргеньи Отважной.
Стивен от изумления потерял не только дар речи, но и способность мыслить. Виргенья Отважная, освободительница, спаситель человеческой расы, женщина, открывшая седосы, пути, ведущие к святым… Ее дневник.
Он потряс головой и попытался сосредоточиться.
– Он должен быть написан на древневиргенийском, – пробормотал он. – Или, может быть, на древнекаварумском. Ее дневник?
Фратекс улыбнулся.
Стивен потер подбородок.
– Вы говорите, его удалось заполучить… задумчиво проговорил он. – Ее дневник, рукопись времен Сакаратума? Невероятно. И они не сделали с него копий… О! Значит, в дневнике есть что-то… не понравившееся гиероваси. Вы же это собираетесь сказать?
– Да, – подтвердил фратекс Пелл. – На самом деле несколько копий было сделано. Все они уничтожены. Однако оригинал – нет.
– Что? Он все еще существует?
– Разумеется. Один из членов нашего ордена бежал с ним и спрятал его в надежном месте. К несчастью, сведения о том, где именно, утеряны. Это очень плохо, поскольку я верю: единственное, что может спасти нас и сам наш мир, – записи из этого дневника.
– Подождите. Из чего это следует?
– Дреод рассказал тебе об учении вотенов?
– Вы имеете в виду их веру в то, что мир болен?
– Да.
– Рассказал.
– Тебе она показалась разумной?
Стивен неохотно кивнул.
– До некоторой степени. По крайней мере, похоже, что лес умирает. А чудовища, которые разгуливают повсюду, кажутся чуть ли не воплощением болезни и смерти.
– Точно. Думаю, тебя не удивит, если я скажу, что такое уже случалось, и эти чудовища появлялись и раньше.
– Это следует из легенд, но…
Фратекс жестом попросил его умолкнуть.
– Копий дневника Виргеньи Отважной не сохранилось, но есть несколько священных рукописей, в которых он упоминается. Я их тебе покажу, разумеется, но позволь мне пока что кратко обрисовать их содержание. Эта болезнь приходит в мир время от времени. Если ее не остановить, она уничтожит все живое. Виргенья Отважная нашла способ положить ей конец раз и навсегда но как она это сделала, мы не знаем. Если этот секрет где-то и раскрывается, то только в её дневнике.
– Согласно вашему собственному учению получается, что в отсутствие дневника эта история – не более чем пустой звук.
– В отсутствие дневника – да, – подтвердил фратекс. – Но мы не сидели сложа руки. Нам удалось обнаружить две подсказки касательно его местонахождения: первая – это очень древнее упоминание о горе под названием Велноригануз, которая, как нам кажется, находится где-то в Бейргсе. А другой перед тобой.
Фратекс поднял с колен изящный ларец из кедрового дерева и подтолкнул его к Стивену. Тот потянулся к нему и осторожно приподнял крышку. Внутри лежал потертый свиток свинцовой фольги.
– Мы не можем его прочитать, – сказал фратекс. – И надеемся, что ты сможешь.
– Почему?
– Потому что ты нам нужен, чтобы найти дневник Виргеньи Отважной, – объяснил фратекс. – Повторюсь: я опасаюсь, что без него мы все обречены.
ГЛАВА 8
СМЕНА ДЕКОРАЦИЙ
Леоф проснулся, услышав, что кто-то едва слышно скребется в его дверь.
Он не пошевелился, лишь слегка приоткрыл глаза, пытаясь прогнать из головы дремотный туман.
Его тюремщики никогда так долго не возились с замком. Они вставляли ключ, поворачивали его, и дверь открывалась. Он хорошо выучил скрип ключа в замке. Нет, сейчас звук был выше, словно в скважину вставили не ключ, а нечто более тонкое.
Прежде чем Леоф успел предположить, что это может означать, скрежет прекратился, дверь распахнулась, и в свете тусклой лампы он увидел тень, переступающую порог.
Леоф не видел причин и дальше притворяться спящим, так что спустил ноги с кровати.
– Вы пришли, чтобы меня убить? – тихо спросил он тень.
Это и в самом деле была тень или, по крайней мере, нечто почти неразличимое. Силуэт почти сливался с темнотой. Больше всего это было похоже на смутное пятно на самом краю поля зрения – вот только оно маячило прямо перед ним.
Леоф продолжил смотреть, и на глазах у него призрак начал обретать некую определенность. Вскоре из мрака проявились очертания человеческой фигуры в свободных черных штанах и куртке. Руки в перчатках поднялись и сбросили капюшон.
Леоф уже познал на собственном опыте, что реальность есть совокупность более или менее согласующихся между собой самообманов. Его прошлую реальность разрушили пытками, лишениями и потерями, и у него не было времени снова ввести себя в заблуждение.
72 
