6 
Ей потребовалось определенное усилие, чтобы отвести глаза от Льюса и снова взглянуть на Бена, и по его потемневшему изможденному лицу она поняла, что надо срочно принимать меры. Она посмотрел на часы, приколотые к форме слева, и сказала:
— Бен, вы не могли бы сходить на кухню и посмотреть, не пришел ли дневальный? Обед что-то запаздывает.
Бен судорожно дернулся, вскочил на ноги и, с серьезным видом склонив голову, легко выскользнул из палаты.
Льюс встрепенулся, словно движение в комнате направило ход его мыслей в другую сторону, широко раскрыл желтоватые глаза и медленно перевел взгляд на Майкла. Затем его глаза принялись блуждать от Майкла к Нейлу, затем опять вернулись к сестре Лэнгтри, на которой и остановились с выражением глубокой задумчивости. На этот раз в его взгляде не было и намека на сексуальные мысли. Сестра Лэнгтри откашлялась.
— Я смотрю, у вас много нашивок, Майкл. Когда же вы завербовались? В первый призыв?
Волосы его, очень коротко подстриженные, отливали металлическим блеском, и под ними ясно очерчивался прекрасной формы череп. Лицо его, пожалуй, могло напомнить стороннему наблюдателю скорее о костях, нежели о плоти, но не наводило при этом на мысль, как в случае с Беном, что человек стоит одной ногой в могиле. Под глазами его были заметны морщины, и две глубокие складки прорезали щеки. Да, конечно, не мальчик, но мужчина, однако эти морщины преждевременны… Вероятно, цельная личность. Глаза серые, и нет того изменчивого лживого оттенка, как в глазах Льюса, которые, по его желанию, могли быть то зелеными, то желтыми. Нет, это был беспощадно серый, древний, как мир, цвет, излучавший спокойствие, самообладание и мудрость.
Сестра Лэнгтри впитала все это в ту долю секунды, что потребовалось ему для вдоха, перед тем как ответить. До ее сознания все еще не доходило, что взгляды всех присутствующих сосредоточены сейчас на ней и что ее интерес к пришельцу не укрылся от их цепких глаз, даже от глаз слепого Мэтта.
— Да, я пошел с первым призывом, — ответил Майкл.
Наггет окончательно оставил потрепанный медицинский словарь, в который время от времени заглядывал, и, повернув голову, уставился на Майкла. Подвижные брови Нейла поднялись.
— Долгой же была для вас война, — отозвалась сестра Лэнгтри. — Целых шесть лет. И как же вы чувствуете себя теперь?
— Рад, что вырвался, — небрежно ответил он.
— Но ведь вы стремились пойти, как только война началась.
— Да, это так.
— Когда же ваши чувства изменились? Майкл бросил на нее взгляд, в котором явно чувствовалось, что вопрос ее он считает до крайности наивным, однако, пожав плечами, он вежливо ответил:
— Таков долг каждого из нас, не так ли?
— О Господи, долг! — презрительно фыркнул Нейл. — Да если хотите знать, долг — это самое чудовищное наваждение из всех, существующих на свете! Побуждаемые собственной глупостью, мы из чувства долга продолжаем участвовать во всем этом. Мне кажется, я был бы счастлив, если бы увидел, как человечество воспитывает в своих детях веру, что их главнейший долг — это они сами.
— Ну а что до меня, то будь я проклят, если бы стал внушать своим детям такую мысль! — резко ответил Майкл.
— Я не проповедую гедонизм и не призываю к всеобщей аморальности, — нетерпеливо возразил Нейл. — Я просто хочу увидеть, что человечество устроено не до такой степени склонным обрекать свою лучшую часть на тотальное уничтожение.
— Хорошо, я понял, — отозвался Майкл, более миролюбиво. — Допускаю это и полностью согласен. Простите, что неправильно истолковал ваши слова.
— Что само по себе неудивительно, — вмешался Льюс, никогда не упускавший возможности сцепиться с Нейлом. — Слова, слова, слова! Ты, наверно, таким способом уничтожал противника, да. Нейл? Заговаривал всех до смерти?
— Да что ты знаешь о том, как убивать, ты, ничтожный ублюдок? Это тебе не утиная охота! Когда они затащили тебя в армию, ты верещал, как резаный поросенок, но тут же быстренько нашел себе подходящую работенку за линией фронта, скажешь нет? Меня просто тошнит от тебя!
— А меня от тебя, самодовольная ты сволочь, — злобно зарычал Льюс. — Ну ничего, придет день, когда я наконец полакомлюсь на завтрак твоими яйцами!
При этих словах Нейл вдруг совершенно преобразился: злость его моментально испарилась, в глазах заплясали искорки смеха.
— Дружочек мой, ей-Богу, не стоит стараться, — растягивая слова, проворковал он. — Видишь ли, они такие маленькие.
6 
