— Библиотека закрывается, ребятки. Библиотека закрывается.
С этими словами она пощелкала выключателем, чтобы все лампы мигнули в знак предупреждения, и оставила гореть только половину; наступили библиотечные сумерки.
Он нашел в себе силы оторваться от стола с двойным книжным кольцом и приблизился к ее рабочему месту:
— Теперь можно уходить.
— Да, Уильям Генри Сполдинг, — подтвердила она. — Теперь можно.
К выходу они направились вместе; мисс Адаме гасила лампы — одну за другой. Она подала ему шинель, а он ни с того ни с сего взял ее за руку и поцеловал тонкие пальцы.
Это было столь неожиданно, что она едва удержалась от смеха, но вслух лишь произнесла:
— Помнишь, что сказала Эдит Уортон,[69] когда то же самое сделал Генри Джеймс?[70]
— Напомните мне.
— «Пикантный вкус — только от локтя и выше».
Они расхохотались в один голос, и капитан сбежал по мраморным ступеням к витражу входной двери. У подножья лестницы он задержался и посмотрел наверх:
— Когда будете ложиться спать, вспомните, как я вас называл в двенадцать лет, и повторите это вслух.
— Да у меня уже из головы вылетело.
— Не может быть.
На окраине опять зазвучал паровозный гудок.
Входная дверь отворилась и тут же захлопнулась, выпустив ночного посетителя.
Пальцы мисс Адаме легли на последний выключатель; когда ее взгляд скользнул по двойному книжному кольцу на самом дальнем столе, она задумалась: «Как же он меня называл?»
— Ах да! — через мгновение сказала она вслух. И выключила свет.
Земля на вывоз
Free Dirt, 1996 год
Переводчик: Е. Петрова
Кладбище располагалось в центре городка. С четырех сторон его объезжали неутомимые трамваи, которые скользили по блестящим сизым рельсам, и автомобили, от которых были только выхлопы да шум. Но внутри кладбищенских стен этого мира не существовало. Вдоль каждой стороны, протянувшейся на полмили, кладбище выталкивало на поверхность полночные деревья и каменные надгробья — эти тоже росли из земли, влажные и холодные, как бледные грибы. Вглубь территории вела посыпанная гравием дорожка, а за оградой стоял увенчанный куполом викторианский домик с шестью фронтонами. На крыльце, при свете фонаря, в одиночестве сидел старик: он не курил, не читал, не двигался, не издавал ни звука. От него — если втянуть носом воздух — попахивало морской солью, мочой, папирусом, лучиной, слоновой костью и тиковым деревом. Прежде чем с его губ слететь хотя бы одному слову, весь рот приходил в движение, чмокая вставными челюстями. Когда по гравию заскрежетали незнакомые шаги и на нижнюю ступеньку крыльца опустился чей-то сапог, старческие веки дрогнули над желтоватыми зернышками глаз.
— Вечер добрый! — Посетителю было лет двадцать.
Смотритель кивнул, но не протянул руки.
— Я по объявлению, — сказал незнакомец. — Там у вас написано: «Земля на вывоз. Бесплатно».
Хозяин еле заметно кивнул. Незнакомец попробовал улыбнуться:
— Глупость, конечно, сам не знаю, почему решил сюда завернуть.
Над входной дверью светилось полукруглое окошко с цветными стеклами: от этого лицо старика раскрашивалось синим, красным и янтарным. Но он, по всей видимости, был к этому безразличен.
— Прочитал и думаю: земля — бесплатно? Раньше как-то в голову не приходило, что у вас образуются излишки. Ну, выкопали яму, опустили гроб, сверху засыпали — много ли осталось? Казалось бы…
Старик подался вперед. От неожиданности парень поспешно убрал ногу со ступеньки.
— Будешь брать или нет?
— А? Да я просто так, из любопытства. Такие объявления не каждый день встречаются.
— Присядь, — сказал старик.
— Благодарю. — Парень с опаской устроился на ступенях. — Знаете, как бывает: живешь себе и ни о чем не задумываешься, а ведь у каждого кладбища есть хозяин.
— Ну? — спросил старик.
— Ну, например, сколько нужно времени, что бы вырыть могилу?
Старик вернулся в прежнее положение.
— На прохладе — два часа. По жаре — четыре. В самое пекло — все шесть. Когда холодает, но земля еще не схватилась, землекоп и за час управится, если посулить ему горячего шоколаду и кой-чего покрепче. Я так скажу: хороший работник по жаре дольше провозится, чем ленивый — в стужу. Может статься, и восьми часов не хватит; правда, земля у нас легкая. Суглинок, без каменьев.
69
Эдит Уортон (1862–1937) — американская писательница, автор романа «Век невинности», проникнутого сожалением об утрате традиционных нравственных и эстетических ценностей. По художественной манере близка к Генри Джеймсу, с которым была хорошо знакома. (См. также «Спешите жить: послесловие»).
70
Генри Джеймс (1843–1916) — американский писатель британского происхождения, автор социально-психологических романов и повестей («Послы», «Женский портрет», «Поворот винта», «Золотая чаша», «Письма Асперна» и др.), стоял у истоков литературного модернизма.