115 
От: "Смит" ‹[email protected]›
Кому: [email protected]
Тема:
Ли,
Получила новые страницы. Мы все еще не удивлены? Так и продолжается готическая проза?
Понимаю теперь смысл примечаний Ады. Что значила для нее эта рукопись. Прочитала несколько страниц Джорджиане (это владелица оригиналов). Она сказала: ну и гад же он был. Я так не думаю. И не знаю, что думать.
* * * * *
Кому: "Смит" ‹[email protected]›
Тема: Готика
Что ж, начало вполне готическое — развалины аббатства при лунном свете, сомнамбулизм — общение со страшными зверями — заключение в темницу — фамильное проклятие или печать порока — бегство под покровом ночи. Чудовищный родитель, громадного роста (его колоссальная тень на стене прямо заимствована из прославленного готического романа — не могу припомнить, какого именно). Отцеубийство — или мнимое отцеубийство; таинственный преследователь, двойник героя. Томас Медвин, сплетник и отчасти фигляр (поэт несколько раз принимал его в Пизе, и потому он всю жизнь считал себя специалистом по Байрону), сообщает, что Байрон рассказывал ему о повести, им задуманной или даже написанной: героя преследует некий загадочный недруг, который путает его планы, явно знает всю его подноготную, соблазняет его возлюбленную — и так далее; герой наконец его настигает, в порыве ярости убивает, затем, стянув с него плащ обнаруживает, что этот преследователь — он сам, и умирает от ужаса. Возможно, Медвин краем уха уловил замысел романа и пересказал его с пятого на десятое. В обычном готическом романе все по видимости сверхъестественные события получают вполне рациональное объяснение: все они были подстроены злодеем или превратно истолкованы либо являлись последствиями эпилептического припадка и прочее. (Пока не знаю, как обстоит дело в нашей рукописи, — примечания Ады намекают на отсутствие сверхъестественного начала.) Но затем повествование отбрасывает готический антураж и становится великосветским романом о браке и любовных связях. Такое сочетание выглядит причудливо, но мы присутствуем при зарождении жанра популярного романа — все эти элементы были для жанра новшеством, и Байрон поочередно испытывает их, наряду с другими, насколько мне известно, прежде небывалыми: Али попадает в ситуацию, которая кажется мне уникальной.
Напиши, что ты думаешь по этому поводу.
* * * * *
От: "Смит" ‹[email protected]›
Кому: [email protected]
Тема: Кто
Не знаю, что думать — так странен для меня его голос — сочетание небрежности со строгой правильностью — вроде как бы «земной» и вместе с тем воспаряющий. Не знаю, кого я слушаю.
Но мне интересно, что будет дальше — это, пожалуй, и есть главное, верно? И подспудно всегда слышу свой собственный голос: что за человек со мной говорит? Кто он такой, что на самом деле думает? И я не знаю.
* * * * *
Кому: "Смит" ‹[email protected]›
Тема: RE: Кто
Что меня завораживает, так это история о лишенном семьи юноше рядом с монструозным отцом — о юноше, не знавшем матери. С Байроном-то все было наоборот — он никогда не знал отца, мать неизменно его любила и подавляла заботой, а это было ему ненавистно — между ними происходили бурные стычки. Во всех его сочинениях (насколько я помню) мало что говорится об отцах и сыновьях — и уж куда меньше о грозных отцах: всяк у Байрона подогнан под самого Байрона. Либо он подавлял в себе подобные чувства, и они вырвались на волю вот в этот один-единственный раз, либо… но предоставим делать выводы дядюшке Зигмунду. Это заставило меня поразмыслить — подобно тебе (возможно, по другим причинам), и я задался вопросом, кого, собственно, слушаю.
Интересно также, что роман строится вокруг неудачного брака, столь схожего с байроновским, — однако причины разрыва лежат в области фантазии — и вина не возлагается ни на одну из сторон — это не его вина, и не ее; виной всему — неумолимый Рок, обличье которого, как мне кажется, я угадываю. Большинству автобиографических романов свойственна иная тенденция: поводы, антипатии, обвинения всюду сохраняют верность действительности, даже если события целиком и полностью вымышлены.
Байрон верил, что Аннабелла предельно правдива и искренна — и что только недобрые женщины из ее окружения вооружили ее против него. Он всегда повторял, что понятия не имеет (хотя и признавал за собой безудержное потакание своим слабостям, приступы меланхолии, периодические вспышки бешенства), почему Аннабелла настояла на разрыве. На самом деле он более чем отчетливо представлял, какие из эпизодов прошлого — его сестра Августа, греческие мальчики, кембриджский хорист — Аннабелла не потерпела бы; однако он не подозревал — и этим объясняется принятая им поза оскорбленной невинности, — что Аннабелла обо всем хорошо знала. С нею откровенничала Каролина Лэм, а в конечном счете призналась и Августа. И та и другая утаили от Байрона, что выдали его тайны. Аннабелла же помалкивала.
115 
