99 
В начале декабря Ричард обедал с редактором «Воскресного вестника», в котором должен был выйти его детальный литературный портрет Гвина Барри.
— Прежде всего мы хотим знать, — сказал редактор, — то, что хочет знать любой читатель: какой он на самом деле.
Вы знаете его лучше, чем кто-либо. Короче, если в общих словах: какой он на самом деле.
Другими словами, продолжал редактор, от Ричарда требуется исследовать, с какими трудностями сталкивается преуспевающий романист конца 90-х годов XX века.
За день до явки в суд по поводу вождения автомобиля в нетрезвом состоянии Ричард предпринял на «маэстро» поездку на Роксхолл-Парейд. Дверь открыла Белладонна в черном костюме, черной шляпке и под черной вуалью. На сеточке вуали тускло светились серые блестки, отчего вуаль напоминала паутину с дохлыми мухами. Они направились на Холланд-парк. Надо сказать, что Ричард вовсе не чувствовал себя сутенером, сводником или провокатором. Он чувствовал себя просто таксистом.
И Гвин принял его именно как таксиста. Без тени улыбки он провел Белладонну в свой кабинет. А Ричард тем временем слонялся по кухне Гвина, так и не смог почитать новую биографию, но зато выпил пива.
Когда он вез Белладонну обратно, она сидела тихо и, может быть, тихо глотала невидимые под вуалью слезы. Ричард спрашивал ее несколько раз, что случилось, но она упорно твердила: «Ничего».
В суде Ричарда должным образом поувещевали, оштрафовали и лишили прав на год.
Деми в третий раз провалилась на экзамене по вождению.
Бац не мог понять, в чем дело. «Это выше моего понимания», — говорил он, когда, оскорбленный до глубины души, вез ее из Уолтем-стоу. Не только инструктор, но и экзаменатор — оба были выходцами из Вест-Индии. Мало того — они были родом с одного острова.
Пока они ехали к центру Лондона, Бац немного оттаял и научил Деми, как можно использовать задние фары для выражения благодарности. Часто, когда вы подстраиваетесь к транспортному потоку с боковой дороги и ваш коллега-водитель сдает назад, уступая вам место, у вас просто нет времени, чтобы хотя бы помахать ему рукой в знак благодарности. Так вот, помигав задними фарами, вы можете выразить свою благодарность пропустившему вас водителю.
Когда в ближайшее воскресенье они играли в шахматы, Ричард спросил Гвина, что произошло между ним и Белладонной.
— Ничего, — ответил тот. — А чего ты ждал? Я хотел потолковать с ней об оральном сексе, а она просто хотела поговорить об «Амелиоре». Это ее «библия». Похоже, многие из молодых прониклись книгой. Хочется верить, что она внушает им надежду.
— J'adoube,[7] — сказал Ричард, обнюхивая кончики пальцев.
— Знаешь, ее даже включили в учебную программу. И не только в Америке, где этого можно было бы ожидать. А здесь — в этой затхлой старой Англии!
— Мат в три хода, — сказал Ричард. — Нет, в два.
Гэл Апланальп не звонила.
Дважды в день этот долбаный английский придурок с ревом проносится по Кэлчок-стрит в своей немецкой машине на скорости шестьдесят миль в час. Это похоже на низко летящий самолет — такое может привидеться только под кайфом…
Ричард никак не мог понять этого ублюдка. Куда он так спешит? Неужели он думает, что кто-то где-то ждет его хотя бы секундой раньше, чем он и так там окажется.
Как-то так всегда получалось, что, когда по ней проносилась эта немецкая машина, Ричард оказывался на улице: он стоял, застыв от отвращения, а его проклятия заглушало и сдувало проносившимся мимо ураганом. Тупая непробиваемая скотина. Белая рубашка, ослабленный узел галстука и темно-синий пиджак на крючке сзади.
— Ну, что за ублюдок? — всегда громко вопрошал Ричард. — Гоняет по моей улице со скоростью сто километров в час — хочет задавить моих детей.
Ричард позвонил Деми.
— У меня все нормально, — сказала она. — Как ты?
— Терпимо, — ответил он.
Иногда Ричард отвечал в таком духе. Его фингал перестал быть беспросветно черным. Теперь веко отливало фиолетовым, а глазная впадина приобрела веселенький, можно даже сказать, жизнерадостный желтоватый оттенок.
— Деми, я сейчас пишу большой очерк о Гвине. Это означает, что нам придется пообщаться. Скажем, пообедать вместе. А может, совершить небольшой круиз.
— Я готова. А что ты?.. Как ты?..
— Что я хочу узнать? Как обычно, я полагаю. Что заставило принцессу увлечься мрачным маленьким валлийцем?
99 
