Особенно,... 
82 
Потом, в тысяча девятьсот семьдесят девятом году, нас постигли два несчастья, причем одно из них затронуло каждую из двух наших духовных и вещественных обителей. В апреле на острове Гаррис скончался мистер Иойн Мак-Илоун. К нашему изумлению – и, надо заметить, к негодованию нашего Основателя, – он не оставил завещания, и его ферма отошла к представителю племени Неспасенных – сводному брату мистера Мак-Илоуна, отвратительному типу из города Банффа, который думал только о том, как бы поскорее продать ферму с наибольшей выгодой. Он не сочувствовал нашей вере и, вступив в права наследства, выгнал всех обитателей. Наши братья и сестры прожили на ферме тридцать лет, возделывая землю и поддерживая в порядке надворные постройки; в течение трех десятилетий все трудились в поте лица – всего лишь за кров да кусок хлеба, и после всего этого их, будто проходимцев, ничтоже сумняшеся вышвырнули на улицу, без единого слова благодарности и прощания. Говорят, сводный брат мистера Мак-Илоуна каждое воскресенье ходил в церковь, но, ей-богу, этот тип явно не отличался христианским милосердием. Если ад таков, каким он себе представлял, гнить ему там веки вечные.
Из пяти братьев и сестер, что жили в Ласкентайре при мистере Мак-Илоуне, двое перебрались к нам в Общину, двое остались на островах (один начал работать на другой ферме, второй подался в рыбаки), а одна сестра вернулась в Англию, к своей родне. Наш мир в одночасье стал меньше, и, хотя Верхне-Пасхальное Закланье было чудесным, плодородным краем, где, по сравнению с Ласкентайром, царила атмосфера праздного успокоения, мы восприняли потерю своей колыбели как тяжелую утрату. Конечно, мне тогда было всего три года, и я мало что помню из событий тех лет, но общий настрой передавался и мне, так что я – пусть по-своему, по-детски – разделила эту печаль.
Ласкентайр был и остается святым местом Ордена, и многие наши приверженцы совершают туда паломничество – в прошлом году я тоже побывала там, в сопровождении сестер Фионы и Касси; нынешние владельцы не пускают нас на ферму, и нам приходится довольствоваться проживанием в местных гостиницах, но никто не может запретить нам гулять по берегу, бродить в дюнах и осматривать развалины фабрики по переработке морских водорослей.
Как оказалось, скорбь об утрате Ласкентайра была предзнаменованием другого удара, который обрушился на нас в конце года.
***
– Завтра я должна быть в Праге, – напомнила Иоланда, когда мы наконец-то выехали на шоссе, в нескольких милях от Верхне-Пасхального Закланья. – Точно не хочешь присоединиться?
– Бабуля, у меня даже паспорта нет, и вообще…
– Жаль, жаль. Паспорт тебе необходим. Я сама займусь оформлением.
– Мне кажется, у наших возникают сложности при оформлении паспортов.
– Неудивительно. Чего еще можно ожидать в стране, которая не только запрещает ввоз оружия, но даже не дает возможности его приобрести? – Она покачала головой.
– Но ведь ты сразу вернешься, правда?
– Нет, не получится: мне еще надо слетать к себе в Италию – в Венецию.
Я призадумалась:
– Мне казалось, в Калифорнии ты тоже живешь в городе под названием Венеция.
Иоланда кивнула:
– Правильно, там у меня дом, а в настоящей Венеции – только квартира.
– Так и голову сломать недолго.
– Вот и пусть ФНС ломает голову. – Иоланда покосилась на меня с усмешкой.
Я встревожилась:
– Это что – какая-то террористическая организация?
Бабушка от души захохотала.
– В некотором смысле так и есть, – согласилась она. – Федеральная налоговая служба. Кстати, в последнее время Россия стала более открытой, вот я и подумала, не купить ли мне еще два гнездышка: и в нашей Джорджии, и в тамошней – свою они произносят «Грузия». Федералы просто сойдут с ума.
– Скажи, бабушка, ты когда-нибудь успокоишься?
– Не дождешься, детка, даже в могиле не успокоюсь; хочу, чтобы мой прах развеяли по ветру. – Она мельком взглянула на меня. – Не поручить ли это тебе? Если я сделаю соответствующее распоряжение, исполнишь мою волю?
– Ну, – смутилась я, – раз тебе так… наверно, исполню.
– Не тушуйся; может, я еще передумаю: распоряжусь, например, чтоб меня заморозили. Знаешь, сегодня даже это не проблема.
– Неужели? – Я не имела ни малейшего представления, о чем она говорит.
– Так вот. – Иоланда вернулась к прежней теме. – Завтра – Прага, потом – Венеция, потом опять Шотландия. – (Она произносит «Шааартландия».) – Постараюсь управиться с делами к концу месяца.
82 
