Когда они подошли к открытому с боков павильону, Квазер тронул Бенони за руку и мотнул головой. Распорядитель Игр проследил направление его жеста. Там, прислонясь к подпирающему навес столбу, стоял высокий худой человек. Он был темноволосым, смуглым, а в чертах его лица было что-то орлиное. Он был в сером, через правое плечо был переброшен черный плащ. Человек курил какую-то травку из тех, что растут в царстве тьмы, и дым в свете факелов казался голубым.
Некоторое время Бенони рассматривал его. Он испытывал чувство, знакомое человеку, столкнувшемуся с существом, рожденным не женщиной, а чем-то темным и загадочным. Люди в таких случаях держатся подальше.
Он сглотнул, потом сказал:
— Можете идти.
— Мы бы хотели помочь… — начал Квазер.
— Можете идти!
Бенони посмотрел им вслед, потом пробормотал: «Бьюсь об заклад, один продаст другого».
Он отправился за яркими факелами и стражей.
Во время ареста Джек не пытался ни спорить, ни сопротивляться. Пойманный в центр светового круга, окруженный вооруженными мужчинами, он медленно кивнул и подчинился их приказаниям, не сказав за все это время ни слова.
Его отвели в ярко освещенный шатер Распорядителя Игр. Джека вытолкнули к столу, за которым сидел Бенони. Стражники задвигались, чтобы снова окружить его фонарями и зеркалами, уничтожающими тень.
— Тебя зовут Джек, — сказал Распорядитель Игр.
— Я этого не отрицаю.
— А иногда — Джек-из-Тени.
Молчание.
— Ну?
— Мало ли, как можно называть человека, — ответил Джек.
Бенони бросил взгляд в сторону.
— Приведите их, — велел он одному из стражников.
Тот вышел и вскоре вернулся со Смейджем и Квазером. Джек быстро взглянул на них, но его лицо по-прежнему ничего не выражало.
— Вы знаете этого человека? — спросил Бенони.
— Да, — хором сказали они.
— Назовите его имя.
— Его зовут Джек-из-Тени.
Распорядитель Игр улыбнулся.
— И правда, мало ли как можно называть человека, — сказал он. — Но в твоем случае, похоже, все сходятся на одном. Я — Бенони, Распорядитель Адских Игр, а ты — Джек-из-Тени, вор. Бьюсь об заклад, ты здесь, чтобы похитить Пламень Ада.
Снова молчание.
— Можешь отрицать, можешь соглашаться, — продолжал Бенони, — твое присутствие здесь говорит само за себя.
— Я мог явиться для участия в Играх, — рискнул Джек.
Бенони расхохотался.
— Конечно! Разумеется! — сказал он, смахивая рукавом слезу. — но здесь не состязаются в воровстве, так что тебе не в чем соревноваться.
— Вы предубеждены против меня, это нечестно, — сказал Джек. — Даже если я — тот, о ком идет речь, я не сделал ничего, чтобы нападать на меня.
— Пока, — сказал Бенони. — Пламень Ада и впрямь отличная штука, а?
Глаза Джека, казалось, на миг вспыхнули, а рот дернулся в невольной усмешке.
— С этим никто не спорит, — быстро сказал он.
— И ты явился сюда выиграть его… по-своему. Человек тьмы, тебя знают, как закоренелого вора.
— И это лишает меня права быть честным зрителем на общедоступном празднестве?
— Когда речь идет о Пламени Ада — да. Он не имеет цены. Его алчут и те, кто привык к дневному свету, и люди тьмы. Как Распорядитель Игр я не могу терпеть тебя поблизости от него.
— Что за беда с дурными репутациями, — сказал Джек. — Что бы ты ни делал, все равно подозревают тебя.
— Хватит! Ты приехал, чтобы похитить его?
— Только дурак сказал бы «да».
— Значит, добиться от тебя честного ответа невозможно?
— Если «честный ответ» — сказать то, что вы хотите от меня услышать, то вы правы.
— Свяжите ему руки за спиной, — сказал Бенони.
Что и было сделано.
— Сколько у тебя жизней, человек тьмы? — спросил Распорядитель.
Джек не отвечал.
— Ну-ну! Все знают, что людям тьмы дана не одна жизнь. Сколько их у тебя?
— Мне не нравится, как это звучит, — сказал Джек.
— Но ведь ты умрешь не насовсем?
— Путь из Навозных Ям Глива на западном полюсе планеты долог, а не идти нельзя. Иногда на сознание нового тела уходят годы.
— Значит, ты бывал там раньше?
— Да, — сказал Джек, проверяя свои путы. — И я бы не хотел попасть туда снова.
— Значит, ты признаешь, что у тебя есть еще самое меньшее одна жизнь. Это хорошо! Тогда меня не будет мучить совесть, если я прикажу немедленно наказать тебя!
— Погодите! — сказал Джек, откинув голову назад и оскалившись. — Это же смешно! Я еще ничего не сделал. Забудьте про это, ладно? Прибыл я сюда украсть Пламень Ада, или нет, сейчас-то я не в состоянии сделать это. Освободите меня, и я добровольно подвергну себя изгнанию на время Игр. Я вообще не появлюсь в Сумеречных Землях, а останусь в царстве тьмы.