Особенно,... 
53 
Давид сдвинул брови.
– Он находится в одном или двух маршах отсюда, в долине Аялон, с армией в десять тысяч человек.
Давид попытался остаться невозмутимым, Эзер и другие содрогнулись.
– Саул поклялся свести в могилу тебя, прежде чем напасть на нас. Возможно, что он планирует помериться с нами, но десять тысяч человек против пятнадцати – это маловато, а у нас, кроме того, есть колесницы и союзники.
Филистмлянин выждал время, чтобы сказать все, что хотел.
– Более вероятно, что он хочет начать действия против тебя. Послезавтра, через два-три дня или немного позже.
Давиду горько было слушать эту речь. Почему его лазутчики не известили о наличии столь многочисленных отрядов?
– Царь Анхус, который не держит на тебя обиды за твой обман, предлагает тебе защиту, – сказал филистимлянин. – Я пришел торжественно предложить убежище тебе, твоей семье, твоему окружению. При условии, что ты будешь его союзником.
Наказ Самуила тотчас пришел на ум Давиду. Выжить! Прежде всего надо выжить! С одним маленьким отрядом он не сможет сопротивляться Саулу, у которого на уме была одна лишь мысль о мести. Возможно, желание мести возникало в нем при воспоминании о благородстве Давида – высшем из оскорблений, которое только можно нанести человеку, по мнению Саула. Предложение Анхуса было благодатью небес.
– Я принимаю приглашение твоего царя, – ответил Давид.
Лейтенанты остановили взгляд на своем предводителе.
– В таком случае у тебя не так много времени, чтобы покинуть Оршу. Саул будет здесь завтра, и твой отъезд может быть затруднен, и ты будешь вынужден ехать на юг. Я сейчас потороплю вестового, чтобы он известил наши отряды близ Хеброна, тебе отправят отряд для охраны. Они будут здесь через два часа.
Давид кивнул головой. Значит, теперь царь Анхус был уверен в скором столкновении с Саулом, если заручился его помощью. Отряды Давида насчитывали более тысячи человек. Были отданы приказы с одной стороны филистимлянином, чтобы вызвать отряд, и с другой стороны Давидом, чтобы его соратники собрали свои вещи и покинули Оршу до захода солнца. Сам Давид пошел к Авигее и Ахиноам, чтобы предупредить о поспешном отъезде.
– Если Саул застанет вас здесь, не ждите от него пощады, – сказал он своим женам. – Мы поедем к царю Анхусу.
– Филистимлянину? – удивились они.
– Выживание не имеет рас, – ответил он. – Анхус предоставляет нам гостеприимство, единственный филистимлянин теперь Саул.
Авигея позвала своих служанок. Гольдо Давид вышел, они начали сворачивать платья, чтобы уложить их в мешки, Авигея укладывала свои драгоценности и притирания в шкатулку. Он вернулся к филистимлянам, чтобы предложить им позавтракать.
Солнце еще не клонилось к закату, когда длинный караван отправился по дороге в Хеброн, на север, чтобы подняться в Хар-Херес, Гезер и Гат. Когда дорога поднялась и можно было окинуть взглядом леса и долины, розовеющие в свете заката, Давиду захотелось протянуть руку и приласкать их, как будто он был великаном.
Они прибыли еще до наступления ночи. Факелы горели на железных рогатинах, установленных на земляных валах. Лейтенант филистимлян отдал приказ дозорным, те что-то крикнули ему в ответ, после чего в воротах заскрипели засовы. За крепостной стеной, невзирая на поздний час, собралась толпа, ожидая чужеземцев. Дети таращили глаза, ища взглядами легендарного победителя Голиафа.
– Завтра у вас будет повод для разговора, – шептал Давид в бороду. Слуга направился к нему, помог спуститься на землю, объяснил ему, что покои для него и его семьи определены во дворце царя, а другие покои предназначались для его отряда. Наконец, царь пригласил его на ужин, еда для отряда также была приготовлена. Понадобился еще час, чтобы каждый смог устроиться. Солдаты принесли горы тюков.
– Сколько богатства! – прошептал Давид. – Нужно путешествовать с котомкой, и все.
Он привез только меч Голиафа и собственное оружие.
Он мечтал лишь о том, чтобы смыть пыль с губ. В этом ему помог рог, наполненный вином, настоящий рог, украшенный золотом, предложенный Анхусом в знак дружеского расположения.
Потом Анхус распростер руки, чтобы обнять плечи Давида, который был выше его. Его дыхание говорило, что он уже выпил, а его раскрасневшееся улыбающееся лицо – о его великодушии. Он повторял без остановки:
– Добро пожаловать! Добро пожаловать, герой! Добро пожаловать, хитрый Давид!
53 
