Особенно,... 
113 
— Где Барри? — спросил я.
— Тут, — ответил Толстый Пол. — На, держи ключи.
Отец сидел в забранном красным бархатом старом салуне и угрюмо экзаменовал стриптизерш. В общем, было с чего приуныть — таких доходяг еще поискать надо, все, как на подбор, за тридцать, многодетные затурканные домохозяйки в поисках дополнительного приработка. Некоторые даже привели с собой ребятишек, и те сидели у дальней стенки, нервно зевая. Мне они напомнили других детей — брикстонских, когда я навещал Алека. Картинка меня совсем не вдохновляла, и я развернул стул и тяжело уселся спиной к прожекторам.
— Джон, захвати стакан, — сказал Барри, покосившись на меня уклончивым взглядом должника. — Как тебя звать? Эмма, говоришь? Ну ладно, начинай.
— А что с Врон стряслось? — поинтересовался я.
— И не спрашивай. После «Денди» она как с цепи сорвалась. Теперь ей втемяшилось делать видеофильм. Сбрендила просто на этом видео. Стриптиз ее уже, понимаете ли, не устраивает. Ей теперь боди-арт подавай. Она не просто раздевается — физическую культуру демонстрирует. Устроила тут демонстрацию в прошлую среду — полная катастрофа. Спасибо, Эмма! Да-да, спасибо, хватит.
Я обернулся. Эмма прижимала одежду комом к груди. Она кивнула бледному парнишке в шортах, которыи соскользнул с аккомпаниаторского стула и направился к ней.
— Следующая!
— И что случилось? В прошлую среду.
Он тяжело вздохнул, не сводя глаз со сцены.
— Этот недоумок Род решил тут закосить, блин, под хореографа. Кто такой Род? Ее фотограф. Если он просто недоумок, ему крупно повезло. Иначе он у меня живо в больницу загремит, и она тоже, за компанию. Поставил он, значит, освещение, так это называлось. Тьма была хоть глаз выколи — народ мимо рта промахивался, по ногам топтались. И расклад не как обычно — ну, когда девица после номера обходит зал, и кто на что расщедрится, если в духе. Нет, на этот раз входная плата, все серьезно, по два фунта с рыла. Наконец расселись, и появляется Врон, замотанная до глаз какими-то шарфиками, вуалями, хрен знает чем еще, вертит задом на сцене минуту-другую, а потом опять уходит! Народ просто осатанел. Ну, я ломанулся за сцену и говорю ей: шагом марш обратно, и чтобы нормально разделась. Не тут-то было. Уперлась, и все. Мол, фннита ля, как ее, комедия. В конце концов, мне пришлось возвращать деньги. Сердце кровью обливалось. Спасибо, милочка! Замечательно. Посмотрим, может, я что-нибудь и придумаю.
— Слушай, у меня был один вопрос. Когда ты планируешь...
— Да верну я твои деньги, верну, — сказал он и первый раз повернулся ко мне. Прищурив глаза, вывернув губы.
— Речь не о деньгах, — произнес я. — Свадьбу-то когда планируешь?
— А, свадьбу... — Он пожал плечами и неопределенно махнул рукой. — Джон, я бы попросил тебя об одной услуге. Когда будешь уходить, загляни, пожалуйста, проведать их императорское величество. Она хотела с тобой поговорить. Кстати. Эта твоя Селина... — Его оскал сделался еще шире, в щелочках глаз блеснул огонек. — Ее-то небось не надо упрашивать раздеться. Или я не прав?
— Селину-то? — с инстинктивной благонадежностью переспросил я, старый сентиментальный дурак. — Какое там упрашивать, у нее просто шило в одном месте.
Он хмыкнул и отвернулся.
— Ну, беги, сынуля. Не смею задерживать.
Врон я обнаружил перед телевизором в марципановой гостиной. Она картинно возлежала на диване, высоко задрав голову. Я увидел каблуки-шпильки, черные чулки, бирюзовое кимоно с кучей непонятных закрылок и клапанов. Черные ресницы, частые, как пряди эполет, паукообразные глазенки на фоне толстого слоя мертвенно-бледной пудры. Врон и окружавшая ее комната имели сходную фактуру — кондитерскую, шербетную, лакричную. Толкая речь (о Барри, о Роде, о недостатках прически Леди Ди), Врон кругообразными движениями предплечий массировала свои буфера — «чтобы поддерживать форму, Джон», объяснила она. Тут разговор повернул на ее тело и на то, как она его не стыдится. Другие могут сколько угодно стыдиться своего тела, но ей, Врон, стыдиться нечего.
— Ну скажите, Джон, зачем мне стыдиться своего тела? С какой стати, а?
Ответить мне было нечего. Затем Врон поинтересовалась, нет ли у меня связей в индустрии порнокино, эротического видео, или среди распространителей.
— Скорее нет, чем да. Какие там связи...
— Джон, Барри не верит, что у меня есть возможности роста. Но Род уверен в моем таланте. Джон, вы тоже творческая личность. Я вас уважаю. А вы как думаете, Джон?
113 
