Особенно,... 
164 
— Здесь есть только один бирюзовый пикап, он принадлежит этим чертовым Рэтам, — говорит помощник шерифа.
— Рэтам?
— Их целая семейка. Терпеть не могу ездить к ним.
— Почему? — интересуется Бензенхейвер; внизу под ними тень вертолета пересекла ручей, дорогу, прошла вдоль кукурузного поля и бобовой плантации.
— Они все чокнутые.
Бензенхейвер посмотрел на помощника шерифа. Это был молодой человек располагающей внешности с пухлыми щеками и небольшими глазками, его длинные волосы были завязаны шнурком и висели из-под шляпы, почти доставая до плеч. Бензенхейвер вспомнил всех футболистов с длинными волосами, выбивавшимися из-под шлема. Некоторые могли бы заплетать косы, подумал он. А теперь так ходят даже служители правосудия. Он был рад, что скоро уйдет на пенсию; он не понимал, почему так много людей любят сейчас уродовать себя.
— Чокнутые? — повторил Бензенхейвер; и ведь говорят все одинаково, обходятся четырьмя-пятью словами чуть не во всех случаях жизни.
— На той неделе я получил жалобу на младшего, — сказал помощник шерифа. Бензенхейвер обратил внимание на это, как бы случайно брошенное „я“. Он отлично знал, что жалоба поступила шерифу или в его управление и что, скорее всего, она была пустяковой, и поэтому ее передали молодому помощнику шерифа. „Но почему они сегодня послали его со мной?“ — подивился Бензенхейвер.
— Младшего Рэта зовут Орен, — сказал помощник. — У них у всех очень странные имена.
— О чем была жалоба? — спросил Бензенхейвер; взгляд его скользил по длинной грунтовой дороге, ведущей к разбросанным тут и там сараям и амбарам, один из которых, он знал, и был фермерским домом. Но Арден Бензенхейвер не мог сверху его различить. На его взгляд, все постройки казались не соответствующими своему назначению.
— Орен путался с чьей-то собакой, — ответил помощник шерифа.
— Путался? — терпеливо переспросил Бензенхейвер. Это могло означать все, что угодно.
— Понимаете, хозяева этой собаки почему-то решили, что Орен пытался… трахнуть ее.
— Это правда? — спросил Бензенхейвер.
— Возможно, — ответил помощник шерифа. — Но я не мог это выяснить. Когда я к ним приехал, Орена не было, а собака выглядела вполне нормально. Разве можно узнать по собаке, трахали ее или нет?
— Спросил бы у нее! — хихикнул пилот вертолета, парнишка еще моложе, чем помощник шерифа. На него даже тот смотрел свысока.
— Один из тех полоумных, что нам подбрасывает Национальная гвардия, — шепнул помощник шерифа. И в этот миг Бензенхейвер увидел бирюзовый пикап. Он стоял на открытом месте рядом с низким сараем. Хозяева и не пытались спрятать его.
В длинном загоне метались свиньи, ополоумевшие от рева вертолета. Двое худощавых мужчин сидели на корточках около свиньи, лежавшей на боку на пандусе, ведущем в один из сараев. Они смотрели на вертолет, прикрыв руками лица, чтобы уберечь глаза от поднятой пыли.
— Не так близко. Садись вон на ту лужайку, — сказал Бензенхейвер пилоту. — А то испугаешь скотину.
— Орена не видно, нет и отца, — заметил помощник шерифа. — Эти двое — еще не вся семейка.
— Спросите у них, где Орен. А я пойду сразу осмотрю пикап, — сказал Бензенхейвер.
Мужчинам помощник шерифа был явно знаком; они на него даже и не взглянули. Зато откровенно разглядывали Бензенхейвера, его серый костюм и галстук, пока он шел через двор к бирюзовому пикапу. Арден Бензенхейвер хоть и не смотрел в их сторону, но прекрасно все замечал. Подонки, подумал он. Бензенхейвер насмотрелся в Толидо на всяких: кипящих злобой, притворно возмущенных, настоящих бандитов, трусливых и выпендривающихся воров, убийц-грабителей и убийц на почве секса. Но ему еще не доводилось видеть столь безмятежной и вместе с тем глубокой развращенности, какую он прочел на лицах Уелдона и Малинового Рэта. Его передернуло. Надо как можно скорее найти миссис Стэндиш, подумал он.
Арден Бензенхейвер не знал, что ищет, открывая дверцу бирюзового пикапа, но он умел искать. И сразу же увидел „это“ — разорванный бюстгальтер: половинка привязана к приборной доске, а на полу еще два обрывка. Крови не видно; лифчик из мягкой бежевой ткани, очень дорогой, подумал Арден Бензенхейвер. Сам он в одежде ничего не понимал, но достаточно насмотрелся на покойников, и мог многое сказать о человеке по его одежде. Зажав в кулак обрывки бюстгальтера и сунув руки в огромные карманы пиджака, он двинулся через двор к помощнику шерифа, беседовавшему с братьями Рэт.
164 
