5 
— Мне известно немногое, — начал Кармайн и посвятил Патрика в подробности дела. — Так почему именно здесь? — задал он вопрос брату.
— Потому что, если бы Джимми не воскрес, эти коричневые пакеты безо всяких пометок благополучно свалили бы в какой-нибудь бак и увезли в крематорий при виварии, — морщась, растолковал Патрик. — Идеальный способ избавиться от трупа. Пых — и нет ничего, кроме дымка.
Вернувшийся Эйб услышал последние слова и побледнел.
— Ужас! — ахнул он.
Сделав фотографии, Патрик переложил пакет на каталку, в расстегнутый мешок для трупа. Потом осмотрел содержимое, стараясь не ворошить его.
— Лобковых волос нет, — сказал Кармайн. — Патси, если я тебе дорог, скажи, что это не ребенок.
— Волосы были, но их не сбрили, а выщипали, так что половой зрелости она уже достигла. Похоже, нашего убийцу тянуло на детей, но не хватило духу дать волю своим гнусным желаниям. — Патрик взял второй пакет, пострадавший меньше, и поставил его рядом с первым. — Я в морг, тебе же понадобится отчет, и, конечно, как можно скорее. — Его помощник Пол уже приготовился почистить камеру холодильника, а затем снять отпечатки пальцев. — Кстати, Кармайн, одолжи мне Эйба и Кори, а Сесил пусть возвращается к работе. У них, должно быть, и без макак подопытного зверья хватает — вон сколько чистых клеток приготовлено на смену.
— Изучите все вдоль и поперек, ребята, — напутствовал Кармайн брата и помощников, увозящих каталку с жутким грузом.
Дездемона Дюпре — странное имя! — ждала в вестибюле, шурша толстой пачкой бумаг, которую она добавила к папке с зажимом.
— Миссис Дюпре, это доктор Патрик О'Доннелл, — представил брата Кармайн.
Она изменилась в лице.
— Не миссис, а мисс, — отрезала Дюпре. — Так вы идете со мной наверх, лейтенант, или я могу быть свободна? У меня много дел.
— Потом разыщу тебя, Патси, — бросил Кармайн, входя за мисс Дюпре в лифт. — Так вы из… хм… Англии? — спросил он, пока они поднимались.
— Верно.
— Давно в Хаге?
— Пять лет.
Лифт остановился на четвертом, верхнем этаже, хотя на последней кнопке значилось «Крыша». Здесь с внутренней отделкой и планировкой здания можно было познакомиться подробнее. Верхний этаж мало чем отличался от первого: стены, выкрашенные типичной для учреждений краской цвета сливок, отделка под темный дуб, лампы дневного света с пластмассовыми плафонами. Этот коридор, точная копия увиденного на первом этаже, заканчивался дверью и под прямым углом сходился с еще одним коридором.
Мисс Дюпре постучала и, получив разрешение войти, пропустила Кармайна в личные владения профессора Смита, оставшись снаружи.
Кармайн увидел одного из самых привлекательных мужчин, каких он когда-либо встречал. Роберт Мордент Смит, глава фонда Уильяма Парсона, профессор Центра неврологических исследований имени Хьюлингса Джексона, был худощав, среднего роста — не менее метра восьмидесяти, с прекрасной осанкой. Но главным было лицо: прекрасно вылепленное, с черными бровями и ресницами, ярко-синими глазами и высоким лбом под шапкой волнистых волос с проседью. В сочетании с гладкой, без складок и морщинок, кожей эта седина лишь оттеняла совершенство. Улыбка обнажала ровные белые зубы, но прекрасные глаза сегодня не затрагивала. И неудивительно.
— Кофе? — спросил он, указывая Кармайну на массивное дорогое кресло напротив столь же массивного и дорогого письменного стола.
— Да, спасибо. Без сливок и сахара.
Пока профессор заказывал по селектору два черных кофе, его гость осмотрел кабинет — просторное помещение размерами шесть на семь с половиной метров, две стены которого занимали огромные окна. Кабинет располагался в северо-восточном углу здания, и отсюда открывался вид на Яму, общежитие на Шейн-драйвер и автостоянку. Отделка кабинета была дорогой, мебель — из ореха, с плотной ситцевой обивкой, на полу ковер — обюссонский. Впечатляющая коллекция похвальных листов, грамот и дипломов занимала зеленую полосатую стену. Над столом профессора висела картина — похоже, превосходная копия пейзажа Ватто.
— Это не копия, — сообщил профессор, заметив, куда смотрит Кармайн. — Мне предоставили ее на время из коллекции Уильяма Парсона — самого большого и богатого собрания европейской живописи в Америке.
— Ого, — откликнулся Кармайн, вспомнив о дешевой репродукции Ван Гога над своим столом.
5 
