Последние отзывы

  49  

Девочка из нищего квартала: пожалуй, я и ее притеснял.

— Довольно! — рявкнул Джон Леннокс. — Нашли время разборки устраивать. Успокойтесь, оба!

Вы со Стюартом вымучили по примирительному взгляду. Явился официант, сообщил, что сейчас подадут десерт. Ты налил себе еще шампанского. За столом теперь говорили о «Хартс», обсуждали вынужденный уход Джорджа Берли. Ты хотел высказаться, но зазвонил твой мобильник. Это был Кит Гудвин.

— Привет, Рэй. Что случилось? Где тебя носит?

— Сижу в ресторане с родными, пью шампанское, — ответил ты. — Я только что обручился.

— Поздравляю. Но, Рэй, шампанское — это ведь алкоголь.

А как же наша программа? После стольких усилий...

— Кит, я тебе попозже перезвоню. — Ты нажал «отбой».

Зануда — всегда зануда, хоть о спиртном и наркотиках нудит, хоть о чем другом. Ты поклялся сегодня как следует выпить.

Именно так поступают люди, когда обручаются и когда педофилов-убийц за решетку сажают.

Удар пришелся на утро понедельника. Следственная группа пребывала в эйфории после корпоратива, тебя мутило от съеденного и выпитого в «Обелиске».

Ронни Хэмил не смог предоставить алиби. Алиби предоставило Бюро происшествий. Любитель вечерних пробежек выловил Ронни из Юнион-канала, куда тот свалился в пьяном виде после возлияний, во вторник вечером, накануне исчезновения Бритнй. В больнице Хэмила продержали до среды, до десяти утра, по выходе же он продолжил пьянку у приятеля, довел себя почти до комы и знать не знал, что вся Шотландия спит и видит его за решеткой. Эпизод с каналом стерся из Хэмиловой памяти, однако его спаситель, случившийся поблизости бегун, все прекрасно помнил.

Сразу после того, как Хэмила выпустили, ты позвонил Джорджу Марсдену и обрисовал ситуацию.

— Что и требовалось доказать, — сухо заметил Марсден.

Видимо, Марсденово злорадство оказалось заразно. В тот

вечер твоя следственная группа как бы нехотя подтягивалась в бар «У Берта». Ощущение провала преследовало каждого, как дурной запах. Ты не мог поручиться, что на лице у тебя написано «А я вам говорил», однако и клясться, что не написано, тоже не стал бы. Полицейские пили молча, воздух потрескивал. Первым не выдержал Олли Нотмен.

— Хэмил — гнусный извращенец. Это его работа, ясно же.

— Хэмил — мешок с дерьмом, но девочку он не убивал, если же его посадить, настоящий убийца окажется безнаказанным, — отрезал ты. Пара человек за столом кивнули. Большинство избегали на тебя смотреть. Ты оказался, не в первый раз и не в последний, непричастен к преступлению под названием «мое дело сторона».

На следующий вечер ты выходил из участка с намерением дома продолжить просмотр видеозаписей. Уже в дверях на фотоэлементе тебя, задыхаясь и путаясь в длиннополом пальто, остановил твой убеленный сединами босс.

— Рэй, ты как?

— Извини, Боб. У нас ничего нет. Пусто! — ответил ты. С тех пор как невиновность Ронни Хэмила была доказана, ты не видел Боба Тоула. Теперь твой босс выглядел не менее измотанным, чем ты себя чувствовал.

— Продолжай работать, — кивнул Тоул. Отеческого хлопка по плечу, усвоенного в Тоулову бытность футбольным тренером, оказалось достаточно — за тобой жидко хлюпнула промозглая эдинбургская тьма.

Ты проникся собственной бесполезностью. Ке полицейский, а прямо философ — последователь Карла Поппера: какую бы версию ни выдвинули коллеги, ты тут же ее опровергаешь. С каждым днем ты все больше сочувствовал боссу. Пенсия не за горами, Тоулу неинтересно завершать послужной список строчкой «Дело не раскрыто». В любом полицейском участке, где громкое преступление превращается в висяк, винят в первую очередь начальника. Таковы правила. Работать приходится в стесненных финансовых условиях. Уже планировались меры по урезанию расходов. Прошел слух о дисциплинарном взыскании. Да еще за халатность привлекут. И без массовых увольнений не обойдется. Вопрос только в одном: до каких чинов докатится волна репрессий.

Стали раздаваться голоса против. «Индепендент» на первой полосе опубликовала результаты независимого расследования, чем посеяла сомнения в правомерности заключения Роберта Эллиса и укрепила твою уверенность в том, что серийный убийца на свободе. Однако ты, будучи под Тоуловым давлением, продолжал разрабатывать версию с мужчинами Анджелы Хэмил.

— Ублюдок где-то рядом, эта потаскушка у него только для отвода глаз. — На «потаскушке» Тоулов претенциозный выговор сгустился до местного диалекта, характерного для заведений улицы Толлкросс, и продемонстрировал прежде скрытые задатки твоего босса, в частности его перспективы в иных обстоятельствах оказаться пр ту сторону баррикады. — Займись Анджелой вплотную, Рэй, — продолжал босс. — Мне уже такое доводилось видеть. Со слабыми женщинами оно не редкость. Какой-нибудь мерзавец ее охмуряет, и вот она уже слова поперек пикнуть не смеет. Выясни, кто он!

  49