20 
— Вы придете домой на ленч?
— Сегодня утром я работаю в редакции газеты. Около полудня вернусь и приготовлю что-нибудь холодное. Если вы еще будете работать, я вам оставлю.
Питер, кивнув, вышел на улицу, думая о том, чтобы скорее настал полдень. Он был сыт, и дело было совсем не в ленче. В глазах учительницы мелькало нечто похожее на кокетство — возможно, несколько осторожное, неловкое по неопытности, но все же это были взгляды заинтересованной в нем женщины. Выйдя на дорогу, ведущую в городок, Питер даже слегка улыбнулся: кто знает, может быть, ей холодно в своей одинокой постели? Так он согреет учительницу.
С Главной улицы донесся хлопок револьверного выстрела, и Дженис вздрогнула. Оторвавшись от юридических бумаг, которые переписывала за кухонным столом, она заметила, что солнце уже село. Взглянув на варившееся над огнем рагу, она почувствовала голод. Где же Маллони? Должен быть здесь уже несколько часов назад. Может, он решил дать деру, пока шериф разбирается с городской шпаной?
Только Дженис подумала об этом, как услышала легкий стук в дверь, которая распахнулась еще до того, как она успела подойти. Маллони стоял, сняв шляпу, темным силуэтом выделяясь на фоне вечернего фиолетового неба. В свете лампы он выглядел точно таким же красавцем, каким Дженис его запомнила, только старше на целую вечность.
Где-то по ту сторону тонких стен раздался еще один выстрел. Маллони закрыл за собой дверь, не спуская глаз с женщины, сидевшей в кухне за деревянным столом.
— Что, у вас здесь всегда так? — спросил он, невольно потянувшись к кобуре, когда с улицы послышались крик и треск винтовки.
Дженис поспешно собрала бумаги в стопку и начала протирать стол.
— Нет, только по субботам, когда мужчины приезжают в городок с ранчо. Похоже, шерифу предстоит горячая ночка. Уже темно. Я думала, вы поужинали где-то еще.
Питер стал доставать посуду из высокого буфета, а Дженис тем временем принесла ужин.
— Вы подумали, я сбежал под шумок?
Дженис метнула на него быстрый взгляд, но, как всегда, лицо Маллони было непроницаемым.
— Да, у меня мелькнула такая мысль, — призналась она.
— Я никуда отсюда не уеду, пока не поговорю с Джэсоном Хардингом. — Питер отвел ее руку от тяжелой кастрюли с рагу, и Дженис вздрогнула, как будто его прикосновение обожгло ее сильнее, чем горячая посудина. — Я могу положить себе в тарелку прямо с плиты. Ни к чему носить кастрюлю к столу.
Она отошла в сторону, и Питер стал накладывать из кастрюли в обе тарелки. В тусклом свете фонаря он вдруг показался ей зловеще огромным. Дженис не любила, когда мужчины настолько приближались к ней. А этот мало того что стоял так близко, но еще был таким большим и мускулистым, что просто давил своей мощью и всем, что от него исходило. Например, Джэсон крупнее Маллони и, наверное, сильнее, но никогда не вторгался на ее территорию.
— А раз уж мне все равно придется ждать, то я с удовольствием помогу вам со школой. Это меня ничуть не затруднит, — продолжил Питер, будто и не заметив возникшего между ними неловкого молчания.
— Очень великодушно с вашей стороны, особенно если учесть, что это не вы устроили пожар. — Дженис не могла удержаться от иронии, но надеялась, что он это не заметил.
— Я и не мог устроить этот пожар. — Маллони либо действительно не заметил ее сарказма, либо пропустил мимо ушей. — Судя по тому, как распространялся огонь, ветер в ту ночь дул в сторону моего привала, а не от него.
Питер отрезал кусок хлеба, но в этот момент стены домика затряслись от грохота винтовочного выстрела, в комнате задрожало оконное стекло.
Дженис возмущенно вскочила, но Маллони так быстро схватил ее за талию и повалил на пол, что она ничего не успела сообразить. А с улицы неслись такие дикие крики и гиканье, словно на город напали индейцы.
Глава 7
— Спрячьтесь под столом и не высовывайтесь!
Учительница лежала под ним, но сейчас было не время наслаждаться таким благоприятным моментом. Много лет назад научившись быстро и четко выделять главное, он понял, что стремление спасти шкуру важнее, чем удовлетворение похоти.
Питер подтолкнул Дженис к безопасному укрытию и потянулся за револьвером. Когда сегодня днем он потребовал у шерифа свой «кольт», тот отдал его без разговоров: в этих краях мужчине без оружия нечего делать.
Он подполз к дверному проему между кухней и передней и осмотрел повреждения. В комнате было темно, но в отраженном свете, падающем с кухни, блестели осколки разбитого стекла. Занавески колыхались от легкого дуновения ветра, влетавшего через окно. На улице стало пугающе тихо. Питер пересек комнату.
20 
