86 
И только выйдя на платформу, Дженис вспомнила, что в дороге у нее не начались месячные. Она уставилась невидящим взглядом на невыгруженный багаж, не замечая ни звуков, ни взглядов вокруг. Прошло всего несколько недель. Пока еще нельзя быть уверенной. Этого не может быть! Господи, только не сейчас!
Ее рука в перчатке машинально потянулась к складкам саржевой юбки на животе, но разум отказывался верить в это. Она огляделась в поисках Бетси. Надо еще столько успеть сделать! На фантазии нет времени.
За время их отсутствия Минерал-Спрингс ничуть не изменился. Джэсон грубовато поприветствовал их, схватил Дженис за руку и потащил в свой кабинет показывать почту, которая требовала разборки.
Дженис не могла поверить, что когда-то хотела выйти замуж за этого мужчину. Нет, он был неплохим человеком, жил ради своего ранчо, но он же едва замечал ее существование, смотрел на нее как на полезный рабочий инструмент вроде его пишущей машинки. Питер, как бы ни был замотан работой, никогда не перестал бы обращать на нее внимание. Для него она прежде всего была женщиной.
Дженис уже отчаянно скучала по тем жарким взглядам, которые Питер бросал на нее, когда вокруг них были люди и у него не было возможности сделать что-то большее. А о том, как ей не хватает того, что муж делал с ней наедине, Дженис старалась не думать.
В их отсутствие Эллен Фэарвезер родила ребенка. Ее муж все-таки сподобился сделать крышу на доме, который начал строить для семьи, но одной недели младенческих криков хватило, чтобы положить конец его отцовскому и супружескому долгу. Джэсон сплюнул в пыль, рассказывая о том, как Бобби исчез в ночи, так и не починив изгородь на южном ранчо.
Слушая Джэсона, она невольно улыбнулась. Это его типичная манера говорить. Он был возмущен незаконченной работой на ранчо, а не тем, что этот подонок бросил жену с ребенком на произвол судьбы. Но Дженис и без слов знала, что Хардинг уже предпринял какие-то меры, чтобы помочь Эллен и ее малышке; просто он не распространялся о таких вещах.
Хардинги выделили ей с Бетси комнату, и Дженис, устроившись, сразу пошла на работу. Она не могла и не хотела жить за чужой счет, тем более что хорошо знала ранчо и ту работу, которую ей надо было выполнять. Здесь она могла быть полезной.
Приведя в порядок запущенный кабинет, она попросилась идти с Кармен в город. Там ей надо было уладить кое-какие рабочие дела, связанные с ранчо, но самое главное — она хотела повидать Эллен. Дженис не призналась даже себе, что ей хотелось посмотреть на ребенка.
Эллен очень обрадовалась ее приезду. Дом, построенный Бобби, нельзя было назвать даже лачугой, но он пах свежим деревом и только что выстиранным бельем. Детской кроваткой служила плетеная корзина, а сама Эллен спала на матрасе, подвешенном на веревках в углу одной из комнат. Зато все голые поверхности Эллен накрыла пестрыми лоскутными ковриками и салфеточками, отчего дом весело играл в лучах августовского солнца. Дженис обняла свою бывшую ученицу, чему и сама удивилась: обниматься было не в ее характере.
— О, мисс Харрис… То есть миссис Маллони! — Эллен засмеялась и подвела ее к детской кроватке. — Как я рада вас видеть! Я уж думала, вы уехали навсегда. Тот новый учитель, которого нанял школьный совет, уже приехал в городок. Такой противный старикашка! Я не хочу, чтобы он учил мою Мэри Джейн.
Дженис опустилась на корточки перед импровизированной колыбелькой. Малышка сладко спала на животе, засунув в рот кулачок, который время от времени посасывала. Головку ее украшали редкие темные волосенки, и Дженис, не удержавшись, погладила их. Девочка засопела, выставив крошечную голую пяточку, и Дженис почувствовала странный укол зависти. Раньше ей никогда не хотелось иметь детей. Она не хотела Бетси. Ее ужасали ответственность, бесконечные хлопоты и полный отказ от собственной жизни, которые приносило рождение ребенка. Но ей хотелось взять эту малышку на руки, прижать к себе и представить, что это ее дочка.
— Она красавица, Эллен, — пробормотала Дженис, с трудом оторвав глаза от девочки. — Кушает хорошо?
— Как маленький поросенок, — гордо заявила Эллен.
Дженис почувствовала, как ее собственные груди томительно заныли. Кормление было единственным удовольствием, когда Бетси была маленькой. Ей очень нравилось держать малышку у груди и чувствовать, как она сосет. Это были короткие минуты тихого умиротворения. А на этот раз должно быть еще лучше, ведь теперь у нее есть муж, который разделит ее счастье и возьмет на себя часть забот.
86 
