Последние отзывы

  29  

Возможно, отец опасался, что, попытайся он оказать малейшее давление на жену, она тут же уйдет. А ведь он так гордился ее красотой, ее стройным телом и даже манерой говорить. Он постоянно покупал ей вино – портвейн и шерри, – которое сам терпеть не мог и называл не иначе, как «приторной и липкой бурдой для баб».

Но именно эту «бурду», насколько знал Майкл, обычно пили алкоголики.

Испытывала ли мать ненависть к мужу? Полной уверенности в этом у Майкла не было. Еще в детстве он однажды узнал, что мать на восемь лет старше отца. Однако разница в возрасте не ощущалась. Похоже, мать, как и все окружающие, считала мужа привлекательным мужчиной и хорошо к нему относилась. Впрочем, она ко всем хорошо относилась. Тем не менее Майкл отчетливо помнил частые ссоры между родителями, жуткие приглушенные перепалки за дверью родительской спальни – единственной закрытой дверью в их убогом жилище – и категоричные заявления матери, что никакая сила в мире не заставит ее забеременеть снова.

Историю знакомства родителей Майкл узнал много позже – уже после смерти матери – от тети Вивиан. Надо признаться, достоверность тетушкиной версии вызывала большие сомнения. По ее словам, родители встретились и полюбили друг друга в Сан-Франциско во время Второй мировой войны – отец служил на флоте и в морской форме был поистине неотразим, с легкостью очаровывая девушек.

– Он был похож на тебя, Майк, – говорила тетя Вив. – Темные волосы, голубые глаза, крупные и сильные руки… Ты ведь помнишь, у него был удивительный голос – глубокий, ровный; красоту его звучания не мог испортить даже акцент Ирландского канала.

Вот тогда-то мать Майкла и «втюрилась всерьез». Потом корабль снова ушел в дальние моря. Она получала от любимого нежные, поэтичные письма, которые околдовывали ее и разбивали ей сердце. Однако писал их не отец, а, как выяснилось позже, его лучший боевой товарищ, образованный парень, служивший на том же корабле. Он-то и украшал послания метафорами и цитатами, заимствованными из книг. А мать Майкла ни о чем не догадывалась.

Она буквально влюбилась в эти письма и, веря всему в них сказанному, не раздумывая отправилась на юг, как только обнаружила, что беременна Майклом. Простые и добросердечные родственники будущего мужа приняли ее сразу же и без колебаний и немедленно начали готовиться к свадьбе, чтобы по возвращении Майкла совершить бракосочетание в церкви Святого Альфонса.

Каким потрясением, должно быть, оказались для нее улочка, где не росло ни деревца, тесный дом со смежными комнатами и свекровь, преданно дожидавшаяся прихода мужчин и во время ужина никогда не садившаяся за стол.

Тетушка рассказала, что однажды, когда Майкл был еще совсем мал, отец раскрыл жене правду о письмах. Она пришла в такую ярость, что едва его не убила, а все письма сожгла на заднем дворе. Однако потом женщина успокоилась и попыталась приспособиться к обстоятельствам – ведь ей было уже за тридцать, а на руках маленький ребенок. Ее родители умерли, в Сан-Франциско из родственников живы были лишь сестра и брат, а потому не оставалось иного выбора, кроме как жить с отцом ребенка, тем более что Карри были неплохими людьми.

Особо нежные чувства мать Майкла питала к свекрови – в благодарность за то, что когда-то та без слов приняла ее, беременную. О теплых отношениях между двумя женщинами Майкл знал не понаслышке и видел, как преданно ухаживала мать за больной бабушкой до самой смерти старушки.

Бабушка умерла весной того года, когда Майкл пошел в среднюю школу, а пару месяцев спустя за ней последовал и дед. С течением времени Майклу пришлось провожать в последний путь немало родственников, но те похороны были первыми в его жизни и потому навсегда врезались в память.

Приготовления к печальному обряду, проникнутые атмосферой утонченности, которая так нравилась Майклу, остались для него незабываемыми событиями. Его глубоко поразил тот факт, что погребальные церемонии и все, что с ними связано: обстановка похоронной конторы «Лониган и сыновья», лимузины с серой бархатной обивкой, даже цветы и изысканно одетые рабочие, несущие гроб, – странным образом перекликались с красивой жизнью, показанной в его любимых фильмах. Здесь присутствовало все, что так ценил Майкл: велеречивые мужчины и женщины, прекрасные ковры, резная мебель, богатство оттенков и фактуры, запах лилий и роз… Во время похорон люди словно забывали свою природную жестокость и грубые манеры.

  29