Последние отзывы

  136  

9 марта, когда сирены снова напомнили Молькингу о себе, Руди вышел из дому с чемоданчиком.

Пока Штайнеры спешили по Химмель-штрассе, Михаэль Хольцапфель яростно стучал в дверь Розы Хуберман. Когда Роза с Лизель вышли на крыльцо, он вручил им свою беду.

— Моя мать, — сказал он, а кровавые сливы по-прежнему цвели у него на повязке. — Не выходит. Сидит на кухне за столом.

Недели снашивались, а фрау Хольцапфель даже не начала оправляться. Когда Лизель приходила читать, старуха в основном смотрела в окно. Слова у нее были тихие, почти неподвижные. Всю грубость и враждебность из ее лица выкорчевало. «До свидания» Лизель обычно говорил Михаэль, а также угощал ее кофе и благодарил. Теперь еще это.

Роза действовала без промедления.

Проворной уткой она протопала за калитку и встала в открытых дверях соседского дома.

— Хольцапфель! — Ничего, кроме Розы и сирен. — Хольцапфель, выходи оттуда, жалкая старая свинья! — Роза Хуберман никогда не отличалась тактичностью. — Если ты не выйдешь, нас всех убьет здесь на улице! — Роза обернулась и окинула взглядом беспомощные фигуры на дорожке. Только что смолк вой сирены. — Ну и что делать?

Михаэль пожал плечами — растерянный, озадаченный. Лизель поставила сумку с книгами и посмотрела на него. Закричала наперекор раздавшейся второй сирене.

— Можно, я попробую? — Дожидаться ответа Лизель не стала. Пробежав по короткой дорожке, она проскользнула мимо Розы в дом.

Фрау Хольцапфель неколебимо сидела за столом.

Что же я ей скажу, подумала Лизель.

Как заставить ее выйти?

Когда сирена перевела дыхание еще раз, Лизель услышала Розу:

— Брось ее, Лизель, надо бежать! Если хочет подохнуть, это ее дело. — Но тут вновь завыли сирены. Рукой с небес отбросили человеческий голос прочь.

Только рев, девочка и жилистая старуха.

— Фрау Хольцапфель, прошу вас!

Совсем как в разговоре с Ильзой Герман в день печенья, у Лизель под рукой было множество слов и фраз. Только сегодня были еще бомбы. Сегодня необходимость была острее.

* * * ВАРИАНТЫ * * * *

* — Фрау Хольцапфель, надо идти.

* — Фрау Хольцапфель, мы погибнем, если останемся тут.

* — У вас есть еще один сын.

* — Вас все ждут.

* — Вам же голову оторвет бомбами.

* — Если вы не пойдете, я перестану ходить к вам читать, а это значит, что вы потеряете единственного друга.

Лизель выбрала последнее, выкрикивая слова прямо сквозь сирены. Ладонями прочно уперевшись в стол.

Старуха подняла глаза и приняла решение. Не сдвинулась с места.

Лизель ушла. Оторвалась от стола и выбежала из дома.

Роза придержала калитку, и они побежали к сорок пятому дому. Михаэль Хольцапфель остался торчать посреди улицы.

— Идем! — увещевала его Роза, но вернувшийся солдат колебался. Он уже собирался зайти обратно в дом, как вдруг что-то развернуло его. Только искалеченная рука еще не отрывалась от калитки, но вот он, стыдясь, высвободил ее и двинулся следом.

Каждый несколько раз оглянулся на бегу — но никакой фрау Хольцапфель.

Дорога казалась такой широкой, и когда последняя сирена растаяла в воздухе, три последних на Химмель-штрассе человека спустились в подвал Фидлеров.

— Где тебя носит? — спросил Руди. Он держал в руках чемоданчик.

Лизель опустила на пол сумку с книгами и села на нее.

— Мы пытались привести фрау Хольцапфель.

Руди огляделся.

— А где она?

— Дома. На кухне.

* * *

В дальнем углу убежища дрожал, сгорбившись, Михаэль Хольцапфель.

— Мне надо было остаться, — повторял он. — Мне надо было остаться. Мне надо было остаться… — Голос у него был почти беззвучный, но глаза кричали громче обычного. Они отчаянно бились в глазницах, и Михаэль стискивал раненую руку здоровой, и кровь затапливала повязку.

Его остановила Роза.

— Пожалуйста, Михаэль, ты же ни в чем не виноват.

Но молодой человек без нескольких пальцев на правой руке остался безутешен. Он съежился в глазах Розы.

— Объясните мне, — сказал он, — я не понимаю… — Откинулся назад и обмяк на стену. — Объясните мне, Роза, как она может сидеть там и ждать смерти, когда я еще хочу жить? — Кровь густела. — Зачем я хочу жить? Я не должен, а хочу.

Минуты шли, а молодой человек безутешно плакал, и у него на плече лежала рука Розы. Остальные смотрели. Михаэль не смог успокоиться, даже когда подвальная дверь распахнулась и захлопнулась и в убежище вошла фрау Хольцапфель.

  136