87 
Но Александр все равно был ослеплен.
— Вы живете как принц, — сказала наконец Даная.
— Просто стараюсь как можно лучше вас принять, — ответил Себастьян, улыбаясь.
— Позвольте усомниться в этом. Сегодня утром вы не ждали ни меня, ни Александра. Нашли золотую жилу?
Он рассмеялся.
— Быть может, быть может.
— И она где-то неподалеку? — спросил Александр.
— Возможно, — ответил Себастьян, пригубив вино.
— Я знала вас как Ренненкампфа, а теперь вы Сен-Жермен, — продолжила Даная. — Какое же из этих имен настоящее?
— Ни то ни другое, быть может.
— Я могу понять, что вы окружаете себя тайной перед посторонними, — заметила она, — но сейчас рядом с вами мать вашего сына и он сам. Не кажется ли вам, что мы заслуживаем большего доверия?
— Я всецело доверяю вам обоим, княгиня, причем с нежностью, какую не испытывал ни к кому другому. Но я познакомился с Александром всего несколько часов назад, а вас не видел четырнадцать лет. И потому не знаю, каковы ваши чувства ко мне. Ведь вы сразу же объявили, что причина вашего визита — лишь любопытство Александра. Вы великодушно сдержали ваши упреки, но они от этого стали лишь очевиднее. Какой бы ни была моя вина перед вами, неужели вы полагаете, что это наилучшие обстоятельства для откровений, которых требуете от меня?
После этой защитной речи наступило молчание. Тем временем слуги переменили блюда, подав десерт с апельсиновым мороженым.
— Я понимаю, что вы имеете в виду, — заговорила наконец Даная. — Но хочу, чтобы вы знали: эти несколько часов, о которых вы говорите, изменили мое отношение к вам и, думаю, отношение Александра. Хотя это он вам сам объяснит.
Она пристально посмотрела на Себастьяна.
— Да, правда, я приехала только по настояниям сына. Они вполне законны. Но подумайте, какие чувства могут быть у женщины, влюбившейся совсем юной девушкой в мужчину, явно к ней безразличного, который овладел ею на краткий миг и оставил беременной. Они горьки, — сказала она, пробуя первую ложечку десерта.
Себастьян вновь вспомнил тот миг безумия в садах княгини, там, в Констанце. Он вел себя как лис, укравший и задушивший курицу.
— Мы оба были неблагоразумны. Разумеется, я не знала про этот неотступно преследовавший вас ужас, который вы так ловко скрывали под напускной непринужденностью. Я приблизилась к вашему пламени и, хотя образ неверен, обожглась. Моим утешением стал этот ребенок. Князь был достаточно великодушен, чтобы не отнестись сурово к моей неосторожности, и женился на мне через два года. Ради соблюдения приличий Фанара Александр был представлен как его внучатый племянник, сын одной из сестер княгини, умершей за границей. Поскольку муж моей тетушки был последним из Полиболосов, княгиня, не желая угасания рода, постаралась, чтобы фамилия и титул перешли к Александру. Налейте мне вина, пожалуйста.
Себастьян был поражен: положение Александра оказалось ненамного законнее, чем его собственное.
— Я спросила о вашем настоящем имени, — сказала Даная, — потому что сочла бы справедливым, если бы когда-нибудь Александр взял его.
Себастьян кивнул и подумал про себя: «Только вот какое?» — а вслух спросил:
— Вы сказали, что ваше отношение ко мне изменилось за эти несколько часов?
— Когда я увидела вас обоих рядом, ваше сходство меня потрясло, — призналась Даная. — Вы созданы друг для друга. Мое злопамятство было бы недостойно сына. На дерево не плюют.
— Значит, вы меня простили.
— Это не совсем то слово, — возразила Даная задумчиво. — Нет. Я поступила как птица, которая не борется с волнами, а перелетает через них.
Вслед за этими словами опять последовало молчание.
Слуга спросил, подавать ли кофе. Никто из троих сотрапезников не отказался: вечер, похоже, обещал быть долгим.
Себастьян перевел взгляд на Александра, тот улыбнулся.
— Мои слова гораздо проще, отец. Если вас это не стеснит, я хочу остаться с вами.
Глаза Себастьяна вдруг увлажнились. Он не мог сдерживаться долее и, закрыв лицо ладонями, разрыдался. «Хочу остаться с вами». Как же он мечтал сказать когда-то эти слова собственному отцу, сожженному на костре!
— Отец! — воскликнул Александр встревоженно.
Юноша встал, подошел к Себастьяну. Тот стиснул сына в объятиях.
— Отец, я вас огорчил?
Руки молодого человека обняли его за плечи. Себастьян покачал головой и погладил Александра по волосам.
87 
