Последние отзывы

  14  

Разговор перешел с волнений в Гонконге на мирные инициативы США в Эквадоре.

— Возможно, скоро мы тронуться с места, — сказал Эндо, тщательно следя за своим английским.

«Делжи калман шиле»^[14], — подумала Хисако, покачивая тяжелой столовой ложкой.

— А что, — сказал Оррик, оглядывая стол. — Может, и так. Этим ребятам стоит поговорить, как все, глядишь, уладится. Всего-то и требуется, чтобы они уговорили панамцев пустить наших морских пехотинцев обратно в Зону и разрешить полеты «эф-семнадцатым», тогда венсеристам^[15] ничего не останется, как подобру-поздорову убираться в горы. Достаточно выставить парочку военных кораблей в виду Панамского канала, и все сразу угомонятся. Шарахнуть бы по этой чертовой стране главным калибром, и вся недолга!

Своей широкой, поросшей светлым волосом рукой он описал над белой скатертью воображаемую траекторию.

— Наш юный друг — представитель старой гвардии, — заметил господин Мандамус.

Оррик замотал головой:

— Ни черта Национальная гвардия не сделает против красных; единственный путь вызволить наши суда — это снова пустить в Зону морских пехотинцев с базы Южной группы, тут нужны гранаты и автоматы.

— Если панамцы согласиться на это, они потерять лицо, — покачал головой Эндо.

— Возможно, и так, сэр, но сейчас они, черт возьми, уже потеряли канал; и дело идет к тому, что скоро вообще потеряют всю страну, ведь они даже не могут гарантировать безопасность американских граждан в своих крупнейших городах. До каких пор, интересно, они думают, мы будем это терпеть? У них было достаточно времени показать, на что они способны.

— Может быть, конгрессмены сумеют договориться, — заметила Хисако. — Нам просто надо…

— Или, может быть, на красных снизойдет благодать и они станут вести себя как бойскауты, — перебил ее Оррик.

— У меня есть идея, — объявил мистер Мандамус, подняв руку с воздетым перстом. — А не открыть ли нам книгу?

Все взгляды с недоумением обратились в его сторону. Что имеет в виду мистер Мандамус, подумала Хисако. Может быть, он собирается погадать на Библии, открывать ее наугад, в надежде найти ответы; среди некоторой части христиан это, кажется, довольно распространенный обычай, у мусульман тоже принято гадать по Корану. В кают-компанию вошел стюард, пожилой человек пенсионного возраста по имени Савай, в руках у него был поднос, на котором стояли тарелки с супом и корзиночка с хлебом.

— Книгу букмекерских ставок, — объяснил мистер Мандамус. — Я буду записывать ставки, можно заключать пари о том, в какой день, наконец, откроют канал или какое судно первым закончит свое путешествие, как хотите. Ну, как вам мое предложение?

Офицер Хоаси попросил Хисако перевести, о чем идет речь. Она перевела и поблагодарила Савая, который поставил перед ней тарелку с супом.

— Я не держать пари, — сказал Эндо, — но… - Он только развел руками.

— А я могу поспорить, что, если канал откроется, это сделают янки, — сказал Оррик, энергично принимаясь за суп.

— Пожалуй, я согласен принять это пари, — без всякого энтузиазма заметил Мандамус.

— О чем пари? — поинтересовался вошедший в каюту Брукман.

Он кивнул Эндо и занял место за столом.

— О том, когда пропустят суда, — сообщил Мандамус.

— То есть в каком десятилетии? Или имеется в виду год?

Брукман резко развернул свою салфетку и взял в руку ложку, ожидая, пока его обслужат. От механика пахло мылом и одеколоном.

— Мы полагаем, что это все-таки произойдет несколько раньше, — сказал Мандамус и расхохотался.

— Полагаете? Ну, так я воздержусь делать ставки.

— Мистер Оррик хочет послать сюда пехотинцев, — сказал Эндо, рискнув произнести трудное американское имя.

— Стандартное американское решение, — кивнул Брукман.

— Пусть так, зато это действенный метод!

— В Бейруте он что-то не очень сработал, — заметил Брукман молодому человеку. Тот озадаченно уставился на механика. Брукман нетерпеливо отмахнулся: — Вероятно, это было еще до вашего рождения.

— «Послать канонерку», — торжественно изрек Мандамус, словно цитируя чье-то высказывание.

— Ну и что! Здесь же не Бейрут. — Оррик взял с блюда кусок хлеба, разломил его пополам и начал есть.

— Кстати, и не Сайгон! И что дальше? — На лице Брукмана внезапно появилось сердитое выражение, он недовольно уставился на тарелку с супом, которую поставил перед ним старый стюард. — В конце концов, от нас тут ничего не зависит. Все как-нибудь само собой разрешится в ту или иную сторону. В этой игре мы даже не пешки!

  14