Последние отзывы

  90  

Она со вздохом кивнула. Затем попросила сходить на кухню и принести большую чашку с отваром ивовой коры: с помощью этого отвара она когда-то вылечила Жака, сбив поднявшийся после ранения жар. А чашка горячего молока с медом поможет снять хрипоту и очистить голос.

Дальнейшее развитие истории с ящиками не способствовало успокоению Жанны. О последующих событиях ей рассказал Сибуле, который пришел ее навестить.

Примерно неделю назад, то есть дня через три после возвращения Жанны и Жозефа, ректор Сорбонны забил тревогу: люди, отправленные за оборудованием для печатни, так и не вернулись. Они имели право обратиться к стражникам, чтобы завладеть ящиками, которые мэтр Фуст оставил на барже. Ибо шпионы, как и опасалась Жанна, все пронюхали. Отплытие Антуана Брико не прошло незамеченным, тем более что владелец баржи явно получил большие деньги. Об этом известили офицера, осуществлявшего надзор за набережными, а тот вспомнил историю с ящиками и, в свою очередь, уведомил городскую управу. Так взбешенный ректор узнал, что драгоценный груз Иоганна Фуста вывезен из Парижа. Но узнал много часов спустя.

А теперь никто не мог сказать, куда исчезли его посланцы.

Сибуле смеялся.

– Растворились в природе, – сказал он. – Вы их случайно не видели?

Жанна покачала головой. Она могла доверить Сибуле многое, но не все. Значит, ни один человек не сообщил о лошадях привязанных к дереву и потерявших хозяев. Черт побери! Кто-то проявил большое проворство. Еще бы, два прекрасных коня ценой в двадцать экю каждый! Людская алчность сыграла ей на руку.

– В управе полагают, что купил их немец! – продолжал Сибуле. – Разумеется, они допросили Брико.

Жанна вздрогнула.

– И он объяснил, что некий немец, представившись зятем владельца, предложил заплатить за хранение и отвести баржу в Гавр, что и было сделано. Это его ремесло. Никто не посмеет бросить ему упрек. Его попросили описать этого немца: молодой и худощавый, одет в черное, говорил с ужасным немецким акцентом. Сейчас они опрашивают всех немцев в Париже.

Сибуле так хохотал, что и Жанна улыбнулась. Хотя он и работал на прево, ему было приятно натянуть нос этим важным господам из Сорбонны. В сущности, в первую очередь Сибуле работал на себя. Жанна хорошо платила ему, и он был ей благодарен. Состояние его настолько округлилось, что он купил дом, где некогда жил простым съемщиком.

– Брико рассказал о вас? – спросила она.

– Нет, для этого он слишком хитер.

– А о нас?

– Тоже нет. Видите ли, хозяйка, такие люди, как мы, как он и я, всегда отвечают лишь на те вопросы, которые им задают. Сами вперед не лезут.

Она подумала, что ее спасли два обстоятельства: тревожная бессонница, поднявшая ее в Верноне с постели, и тот факт, что Сорбонна не знала, на каком этапе погони исчезли ее посланцы.

Такие люди, как мы, сказал Сибуле. Он считал, что народу глубоко чужды высокомерные вельможи, занятые лишь политическими интригами и помышляющие только о выгоде. Народ был един в своем безмолвном противостоянии этим людям, которые, в конце концов, жили на налоги, собранные с истинных тружеников. Сибуле видел, как работала Жанна. Хоть и баронесса, к миру власти она не принадлежала. Она была крестьянкой, он это знал. Поэтому и защищал ее.

Она провела в постели несколько дней и немного оправилась к Рождеству, словно по заказу. Свой тридцать второй год она встретила очень усталой. Только сила воли помогала ей держаться.

– Я выздоровею, – сказала она Жозефу. – Должна выздороветь ради Деодата и тебя.

Франсуа, который приехал на каникулы, встревожился, увидев, как она похудела. Он ничего не знал о недавних событиях, которые так ее потрясли. Она постаралась его успокоить и устроила веселый праздничный ужин: пригласила даже двух менестрелей – один играл на скрипке, а второй исполнял рождественские песни.

Воспитатель Деодата, молодой францисканец, пришел в полный восторг. Потом Жанна щедро раздала снедь беднякам квартала.

Силы возвращались к ней медленно. Жозеф ни разу не дал ей повода усомниться в своей нежности и любви. Он постоянно был рядом; каждый вечер ложился с ней в постель, согревал ее, когда она дрожала в ознобе, и терпеливо сносил обильное потоотделение, вызванное отваром из ивовой коры.

Мыслимо ли, чтобы два брата так дополняли друг друга? Можно ли любить двоих мужчин в одном? В конечном счете, уступив Жозефу, она отдавалась Жаку и хранила ему верность.

  90