Последние отзывы

  62  

Так взглянул на жену, не в силах солгать ей — он никогда не обманывал ее и не хотел обманывать сейчас. Не стоило давать обещания, которые он не мог выполнить.

— В этом я еще не уверен — слухов слишком много. Возможно, меня, как подданного Японии, отправят в другое место, но об этом я могу лишь догадываться. Никто мне ничего не объяснил. И потом, нам всем дали один и тот же номер.

Но позднее, когда Питер и Хироко вышли, Рэйко вновь спросила мужа:

— А что будет с Хироко?

— Об этом мне тоже ничего не известно. В их представлении она и вправду «вражеская подданная», в отличие от всех остальных… Могут возникнуть проблемы, но наверняка я ничего не знаю, Рэй. Подождем, посмотрим, что будет дальше. — Твердо произнеся эти слова; он обнял жену и заплакал. Он чувствовал себя так, словно разбил все ее надежды.

Все пошло прахом, они лишились всего, что имели, и только Богу было ведомо, куда они попадут и что будет дальше. Возможно, истина была еще хуже слухов — их всех могли расстрелять. Такое вполне могло случиться. Но пока им оставалось делать лишь то, что было в их силах, и верить, что их не разлучат. — Мне так жаль, Рэй, — повторял Так, и она обнимала его, утешая, повторяя, что об этом никто не мог знать заранее. Так был ни в чем не виноват, но, убеждая в этом мужа, Рэйко понимала: он ей не верит.

Выглянув в окно и увидев Питера и Хироко, она спросила:

— Как думаешь, они должны пожениться?

Такео покачал головой — об этом они с Питером говорили еще сегодня утром.

— Теперь это невозможно. В этом штате они не сумеют Пожениться, а Хироко не выпустят за границу. Мы все оказались здесь словно в ловушке. Придется подождать, когда он вернется, — разумеется, если к тому времени освободят Хироко.

Но никто не знал, что их ожидает. В саду Питер говорил Хироко о том же самом. Он хотел взять с нее обещание, что, когда он вернется, а ее освободят, они обязательно поженятся.

— Я не могу обещать вам это, не спросив у отца, — печально возразила Хироко, глядя на Питера, всем существом устремляясь к нему и желая, чтобы каким-нибудь чудом все изменилось. Однако она уже однажды подвела отца, бросив учебу, и не могла опозорить его второй раз, выйдя замуж без его согласия. — Я хочу выйти за вас замуж, Питер… хочу заботиться о вас. — И она улыбнулась, когда Питер притянул ее к себе на колени, опустившись на садовую скамейку.

— И я хочу заботиться о тебе всю жизнь. Как жаль, что я не смогу быть с тобой в Танфоране! Я буду приезжать так часто, как мне только позволят.

Хироко кивнула, не в силах понять, что случилось. Хотя она пыталась держаться храбро, Питер видел, как она напугана.

Он долго держал ее в объятиях, чувствуя, как она дрожит.

— Мне так жаль дядю Така и тетю Рэйко! Такое трудно пережить.

— Знаю. Я постараюсь помочь им всем, чем смогу, — ответил Питер, понимая, что способен он не на многое. Он пообещал сохранить небольшую сумму, оставшуюся у Така, предложил купить все, что Такео не сможет продать, но было не так-то легко изменить всю жизнь за девять дней. Другим приходилось спешно сбывать продукцию, или продавать предприятия, или же просто бросать все нажитое за долгие годы.

— Я буду заботиться о детях, — пообещала Хироко, но Питера не покидали сомнения, сможет ли она остаться вместе с Танака. Его мучила мысль о том, что он не сумеет защитить Хироко. — Кендзи очень сердит.

— Его можно понять: он сказал правду. Он американец, такой же как я. Никто не имеет права относиться к нему как к врагу.

— Напрасно они поступают так с нами, верно? — Хироко не сомневалась в этом, но последствия и причины подобного отношения до сих пор вызывали у нее замешательство. Со страниц газет не сходили статьи об приближающихся атаках японских войск, угрозе всему побережью, и иногда Хироко верила этому. Вот в чем заключалось оправдание переселения японцев и постоянные сомнения в их преданности. Но почему живущие в Америке японцы должны быть верны Японии, когда там у них зачастую не было ни одного родственника, когда они никогда не бывали на родине предков? Дать этому разумное объяснение оказывалось невозможно, и Хироко качала головой, слушая Питера. — Бедный дядя Так… — промолвила она. — Бедные все… — В этот момент она даже не вспомнила о собственной судьбе. Подумав, она добавила:

— Мне придется оставить здесь все кимоно. Они слишком тяжелые, я не сумею нести их. А может, даже к лучшему обойтись без них.

— Я сохраню их для тебя, — пообещал Питер. Он скорее сберег бы от беды саму Хироко. — Когда война кончится, мы будем вместе, Хироко, что бы ни случилось. Не забывай об этом, где бы мы ни оказались, хорошо?

  62